— Я найду Тима. А потом мы отыщем тебя, и не смей тут окочуриться за это время, старый хрыч, — проворчал беркут и, громко хлопнув крыльями, взмыл в воздух.

На вышке не сразу сообразили, что происходит. Особенно когда пущенная магом ловчая сеть рассыпалась безвредной серебристой пылью, как и последовавшее за ней оглушающее заклинание.

Запоздало засвистели стрелы. Стража была обязана если не поймать беглеца, так убить, чтобы не плодить по Варсаку беглых рабов, но птица все ускорялась, а обстрел ее лишь подстегнул. Маг не выдержал и, выругавшись сквозь зубы, широко распахнул руки, с которых сорвалась черно-красная змейка, стремительно нагнавшая беркута.

Тот на удар сердца замер в воздухе и камнем рухнул вниз под самодовольным взглядом стражника. Но в нескольких саженях от земли он вдруг встрепенулся, грузно хлопнул крыльями и, медленно набирая высоту, затерялся вдали.

Тиэль, 1-е число.

День знахаря

Я не верила в приметы. Баба с ведром для меня обозначала бабу с ведром. Просыпанная соль — что нужно ее смести и засыпать обратно, пока никто не увидел. И даже одна из самых «пугающих», про бьющуюся в окно птицу, указывала на то, что птица просто глупая, раз не смогла обогнуть целый дом или надеялась, что сумеет пролететь его насквозь.

Проснулись мы одновременно — спящий на кушетке в углу верлен и завернутая в три одеяла на постели я. Резко распахнувшись, звякнуло о стену окно, и в комнату ворвалась черная крылатая тень. Сбила кувшин с водой со стола, стукнулась в книжную полку, не то крякнула, не то курлыкнула и, едва не отхлестав меня по лицу крыльями, врезалась в дверь.

Лесс спешно призвал светопульсар, после чего мы увидели, как криво распластавшаяся на полу птица постепенно меняет очертания и перевоплощается в нечто… похожее на человека.

— Ячь, — с чувством произнес наш незваный гость, со скрипом поднявшись на ноги, и выгнул спину, разминая залежавшиеся кости. Верлен взмахнул рукой, призывая магическую сеть, и… ничего не произошло. Незваный гость как ни в чем не бывало оглядывался по сторонам, похрустывая костяшками пальцев. Лесс же перегородил выход из комнаты, готовясь пойти врукопашную, коли уж магия не подействовала. — Расслабься, дружище! А лучше плесни эля, — бодро заявило тело, хлопнув верлена по плечу. — Где я, кстати?

— Мне кажется, вопросы стоит начать задавать нам. Откуда ты здесь взялся, как миновал защитный купол и какого хрисса я не могу с тобой ничего сделать?

Парень воодушевленно поднял вверх указательный палец, открыл рот, готовясь разразиться тирадой… И задумался. После чего отодвинул озадаченного верлена в сторону, пинком открыл дверь и со словами:

— Пойду-ка я отсюда, — вывалился в коридор.

В прямом смысле вывалился. Лесс, отчаявшись чего-нибудь наколдовать на нарушителя защитных границ, подставил ему подножку, после чего за ноги втащил обратно в комнату.

— Мы так не договаривались! — возопило тело.

— Мы и не пытались, — усмехнулся верлен. Было видно, что в ситуации, когда магия бесполезна, он оказался едва ли не впервые, поэтому соображал медленнее, чем хотелось бы. Но вот про то, что иногда может помочь и обычная веревка, он все же вспомнил быстро.

Но, оказавшись привязанным к стулу, гость не растерял бодрости духа, разве что осторожно поинтересовался на всякий случай:

— А вы меня убивать не будете?

— Пока что нет. — Я свесила ноги в пестрых вязаных носочках с кровати.

— Какая веселенькая расцветка, — хмыкнуло тело. — А может, у вас пожрать есть чего? Меня, кстати, Гилом звать!

— Хельга, — проговорила я, оглядывая гостя. — А это — Лесс.

Слегка обескураженный верлен по-прежнему пытался наложить на Гила какое-нибудь заклятие, но уже не столько ради безопасности, сколько из любопытства, а потому нарезал по комнате круги, словно вокруг новогодней елки.

— Ага, — мстительно выпалила я, — почувствуй себя немощным!

Верлен закатил глаза, что-то заискрило, я закашлялась, Лесс поморщился, Гил перевел взгляд с него на меня и обратно:

— А чего вы сделать-то пытаетесь? Если колдовать, то бесполезно, у меня врожденная невосприимчивость к магии. Полная. Вроде как.

— Это хотя бы объясняет, как он пролетел через защиту. — Лесс потер подбородок. — А зачем?..

— Вообще-то на улице темно! — возмущенно изрек Гил. — И я не думал, что ваша изба передо мной вылезет!

Изба! Ни разу в жизни не слышала, чтобы многоэтажное и многобашенное здание Академии называли избой. Он бы еще королевский замок «сарайкой» окрестил, а Ирийское море — лужицей.