– Отлично! Но...

– Позвольте мне закончить, – прервала она меня. – Когда я отправилась с визитом к своему дяде в ответ на его телеграмму, я с удивлением встретила в доме Кунсов. Зная характер моего дяди, и помня его крайнюю скрытность насчет какого-то изобретения, я предупредила Кунсов, чтоб они не упоминали о работе у меня.

Нет сомнения, он бы их уволил и рассорился бы со мной, обвинив в шпионаже за ним. Затем, когда Кунсы мне позвонили после пожара, я решила, что признание того, что Кунсы раньше служили у меня, учитывая факт, что я единственный наследник дяди, дало бы основание подозревать нас всех троих. И так, мы согласились, что было глупостью, ничего не говорить и поддерживать обман.

Это не выглядело как откровенная ложь, но и не все тут было правдой. Я жалел, что Тарр не выяснил это раньше и не дал нам возможности лучше проработать эту ниточку, прежде чем отправить их за решетку.

– То, что всё так совпало и Кунсы оказались в доме моего дяди, я полагаю, слишком подозрительно для Вашего инстинкта сыщика, – она продолжила. – Я должна считать себя арестованной?

Я начал влюбляться в эту девочку. Она была той еще штучкой.

– Нет еще, – сказал я ей, – но боюсь, это произойдет довольно скоро.

Она насмешливо улыбнулась, и тут в дверь позвонили.

Это был О'Хара из главного полицейского управления. Мы перерыли квартиру сверху донизу, но ничего не нашли важного, кроме завещания от восьмого июля, о котором она мне рассказала, и страховых полисов ее дяди. Они все имели даты между пятнадцатым мая и десятым июня, и в целом жизнь дяди была застрахована немногим более чем на двести тысяч долларов.

Я провел час, допрашивая горничную, после того как О'хара увез Эвелин Троубридж, но горничная знала не больше моего. Однако расспросив ее, привратника, управляющего домом и лица, чьи имена мне дала миссис Троубридж, я узнал, что в ночь пожара действительно была вечеринка, длившаяся до двенадцатого часа — что было достаточно поздно.

Полчаса спустя я ехал по Шорт-Лайн назад в Сакраменто. Я становился одним из самых лучших пользователей этой автобусной линии и мое тело собрало все тычки на дорожных колдобинах.

Между толчками я попытался подогнать все части этой Торнберговой головоломки вместе. Племянница и Кунсы вписывались, но не совсем так как надо. Мы работали над задачей только с одного бока, но это было лучшее из того, что мы могли сделать. В начале мы повернули все в сторону Кунсов и Эвелин Троубридж, потому что мы не видели иного пути, и теперь у нас было кое-что на них, но хороший адвокат может все это мелко нарубить и выкинуть.

Кунсы были в окружной тюрьме, когда я добрался до Сакраменто. После небольшого допроса они признались в знакомстве с племянницей и подтвердили все сказанное ей.

Тарр, Маккламп и я сидели без дела за столом шерифа и препирались.

– Это все пустые бредни, - заявил шериф. – Мы имеем на всех троих столько, что можно считать их осужденными.

Маккламп усмехнулся и повернулся ко мне.

– Продолжайте, вы говорили о прорехах в этом небольшом дельце. Он не ваш босс, и не сможет потом навесить это на вас за то, что кто-то показал себя более умным чем он.

Тарр хмуро глядел то на одного из нас то на другого.

– Поясните-ка, всезнайки! – приказал он.

– Сведения которые мы собрали, – сказал я, демонстрируя, что мнение Макклампа совпадает с моим, – показывают без сомнения: Торнберг не знал, что купит дом до десятого июня, и что Кунсы будут в городе второго. И что только благодаря удаче они получили работу в его доме. Бюро по трудоустройству направляло туда две пары до них.

– Мы рискнем представить это присяжным.

– Да? Ты так же рискуешь, что Торнберга выставят чудаком, который сам и подпалил дом! Если у нас и есть что-то на этих людей, Джим, этого недостаточно для суда. Как Вы собираетесь доказать, что Кунсов специально поместили в этот дом. А если и сможете это доказать, то откуда они и племянница знали, что он собирается застраховать свою жизнь?

Шериф сплюнул с отвращением.

– Вы, парни, это что-то невыносимое! Сперва бесцельно носитесь кругами, роете носом землю ради улик на этих людей, и когда, наконец, находите достаточно, чтоб их вздернуть, вы начинаете все заново! В чем дело теперь?

Я ответил ему с полдороги к двери — части головоломки начали складываться у меня в мозгу.

– Сделаем еще пару кругов. Пошли, Мак!

Мы с Макклампом провели совещание на бегу, затем я взял машину в ближайшем гараже и направился в Тавендер. Я мчался с максимальной скоростью, и добрался туда прежде, чем универсальный магазин закрылся на ночь. Заикающийся Фило, оторвавшись от разговора с двумя знакомыми, последовал за мной в заднюю часть магазина.

– Вы храните счета со списками вещей для стирки?

– Н-нет, только с общими с-суммами.

– Давайте глянем счета Торнберга.

Он предъявил запачканную и мятую бухгалтерскую книгу, и мы отметили еженедельные записи, которые я и ожидал: $2.60, $3.10, $2.25 и так далее.

– Последний пакет из прачечной здесь?

– Д-да, – сказал он, – эт-т-тот п-прибыл из города с-сегодня.

Я разорвал пакет — несколько простыней, наволочки, скатерти, полотенца, салфетки, что-то из женской одежды, рубашки, воротнички, нижнее белье и носки, которые явно принадлежали Кунсам. Я поблагодарил Фило спеша назад к машине.