План заключался в том, чтобы, использовав Анну Ачеведо, заставить Барроуза сделать признание, которое потом может сработать против него в деле о пожаре на Бонни-Брае. Босх только что поставил первую и самую важную галочку. Барроуз подтвердил, что бывал в Бонни-Брае-Армз и посещал Ачеведо. Отсюда легко было перекинуть мостик к признанию того, что он хорошо знал это место. Дальше оставалось лишь убедиться, что Барроуз знал и о расположении мусорных баков.

– Так какие у вас сложились отношения?

– Мы вместе работали, и она сама ко мне подъехала. Это было против правил, но она на меня запала, вот мы и закрутили роман. Все продолжалось полгода, не больше.

Сото пробормотала что-то презрительное. Босх пропустил это мимо ушей.

– Ты имеешь в виду пункт по обналичиванию денег? – уточнил он. – У них это было против правил?

– Ну да, мы оба там работали, – ответил Барроуз. – Целый год. Я был в охране. Потом Анна ушла с работы и бросила меня, и больше мы с ней не виделись. Клянусь, так все и было.

– Почему она уволилась?

– Из-за ограбления. На меня напали, и ей тоже досталось. Приставили к голове ствол. Винтовка «АР-пятнадцать». Она перепугалась до смерти и сразу же ушла с работы: посттравматический синдром или что-то в этом роде, хотя мы тогда таких слов не знали. И потом мы больше не виделись. Она навестила меня один раз в больнице, вот и все.

– Куда она уехала?

– Говорю вам – без понятия.

– И ты не пытался ее найти?

– А за каким… слушайте, это был просто секс. Никакой любви. Без обязательств.

– А твои приятели из «БАРСа» об этом знали?

В глазах Барроуза мелькнуло удивление. Он не ожидал, что детектив в курсе про «БАРС», и промолчал, но Босх не дал ему опомниться.

– Ты им все сказал, верно? – напирал он. – Похвастался перед парнями, что спал с мексиканкой? «Черножопой» – так вы их называете?

– Ничего я не говорил! – запротестовал Барроуз. – Я никогда ее так не называл.

Гарри несколько секунд смотрел ему в лицо, оценивая своего собеседника и думая, что делать дальше.

– Как часто ты у нее бывал? – спросил он.

– Не помню, – ответил Барроуз. – Раз тридцать или сорок. Часто. Мы с ней…

– Что? Любили друг друга?

– Нет. Любовь тут ни при чем.

– Ты оставлял у нее свою одежду?

– Да, рабочую форму, чтобы всегда была под рукой.

– Может, сдавал белье в прачечную, выносил мусор?

– Бывало, что помогал по дому, да. Но это еще не значит, что мы…

– Ты хочешь сказать, что выносил мусор для женщины, которую не любил?

– Послушай, парень, ты все перекручиваешь.

– Почему? Ты выносил мусор или нет?

– Выносил, но это ни черта не значит и вообще не важно. Потому что, повторяю, я двадцать лет ничего о ней не слышал и понятия не имею, где ее черти носят.

Босх помолчал. Он сохранял спокойный вид, хотя в его душе росло волнение: он получил от Барроуза то, что хотел.

– Чем ты зарабатываешь на жизнь, Родни? – осведомился Гарри.

– Вожу грузовики, – ответил Барроуз.

– Что перевозишь?

– Автозапчасти.

– Где Анна Ачеведо? Что ты с ней сделал?

– Что? Ничего я не делал! Я не знаю, где она! – Он вскрикнул так громко, что собака вскочила с места. – Короче, вот что я вам скажу, – заключил он. – Мне плевать. Везите меня в Лос-Анджелес. Я хочу увидеть адвоката.

Барроуз начал вставать из-за стола, но Босх ждал этого момента. Он поднялся со стула и, взяв его за плечо, усадил обратно.

– Сидеть. И не вставай, пока я тебе не скажу.

Собака у двери глухо зарычала.

– Вы нарушаете мои гражданские права! – возмутился Барроуз. – Врываетесь в мой дом и говорите мне, что делать!

Босх оглянулся на Сото и кивнул на телефон. Барроуз потребовал адвоката, значит, допрос был окончен. Сото выключила диктофон.

Босх повернулся к Барроузу.

– С вами всегда одно и то же, – сказал он. – Сначала вы не хотите иметь дела с этой страной и ее законами, а потом начинаете качать права, которые сами же отрицаете.

– Мне нужен адвокат.

– Ты сам пригласил нас в дом, приятель. У тебя был выбор, и ты его сделал. Если тебе нужен адвокат, давай закончим этот разговор, отвезем тебя в Лос-Анджелес и посадим в КПЗ.