– Неплохо. – Она кивнула на плавающее перед Ирмой зеркальце. – Поскольку эти чары я тебе не показывала, делаю вывод, что ты заглянула в кой-какие книжки из нашей библиотеки. «Все заклятья младой чаровницы», так? Не рано ли, дорогая моя?

Ирма покраснела. Да, заклятья там были… мягко говоря, и впрямь способные вогнать в краску. Читала она их с часто бьющимся сердцем; попыталась повторить, но хорошо получалось пока только вот это, с зеркалом.

– Простите, госпожа Соллей. Если вы скажете, я больше не буду.

Волшебница улыбнулась.

– Мы превыше всего ценим свободу, Ирма. И ответственность, что приходит с нею. Соразмеряй сама эти две вещи. Я не твоя мать, чтобы давать указания и воспитывать. Я учу тебя магии и требую, чтобы ты повиновалась мне в этом. Что касается остального… меня оно не трогает, ровно до тех пор, пока не начинает препятствовать нашим занятиям. Всё ясно?

– Да, госпожа. – Ирма поспешно сделала книксен.

– Что ты сделала не так с драконейтом?

Девочка захлопала глазами.

– Не так? Но, госпожа Соллей… вы же сами сказали – «отлично»…

– Отлично от других. Не задирай нос, моя маленькая гордячка, это будет мне мешать, да и тебе тоже. Что, не видишь?

Ирма опустила голову. Проклятье, где, ну где она ошиблась?!

– Ты слишком сильно ударила его в самом начале. Ударила и взъярила, пришлось почти что оглушить, сильно рискуя повредить мозг, а он у драконейта и без того не слишком хорош. Когда повалила, принялась душить – помнишь? Куда резче, чем следовало. Опять же, едва не сломала ему трахею. Почему?

Ирма с досадой поджала губы. Сказать? Признаться честно, как она злилась, какая ярость охватила её, когда она представила, что вместо драконейта опрокидывает, связывает и взнуздывает эту заносчивую гордячку, Клару Хюммель?

Она не знала, почему так злится.

И от госпожи Соллей, разумеется, это не укрылось.

– Сердишься? – Прохладная ладонь легко-легко коснулась плеча ученицы.

Врать не имело смысла. Ложь госпожа Соллей чувствовала мгновенно. И наказывала за неё.

– Сержусь, – выдавила Ирма.

– На кого? – безмятежно осведомилась волшебница.

– Н-на… неё.

Госпожа Соллей знала, кто имеется в виду.

– Почему, Ирма? Что Клара сделала тебе плохого? Благодаря ей у тебя теперь есть Серко, твой верный спутник. Клара начала тебя учить; если б не она, не знаю, выбралась бы ты живой из Поколя. Так почему ты злишься?

Ирма насупилась, нахохлилась, словно мокрый воробей. Она сама не знала, почему злится, почему теперь так… плохо относится к госпоже Хюммель.

– Меня ты тоже станешь ненавидеть, м-м? – Госпожа Соллей взяла девочку за подбородок, заставила взглянуть себе в глаза.

– Н-не знаю, – опять же, еле-еле выдавила Ирма.

Волшебница чуть заметно усмехнулась.

– Честная малышка. Она, похоже, имеет привычку ненавидеть всех, кто сделал ей добро. Правда, судьба у тех, кто имел неосторожность причинить тебе зло, и вовсе незавидная. Мстишь ты быстро и беспощадно. Достаточно вспомнить трактир Свамме-гнома, который ты, недолго думая, сожгла вместе со всеми посетителями.

– Не со всеми, – упрямо буркнула Ирма. – Многие повыскакивали.

– Мне нравится твой дух, – спокойно сообщила госпожа Соллей. – И откровенность. Вот только ненавидеть госпожу Клару Хюммель совершенно нет никакой необходимости. Это будет тебе хорошим заданием – справиться с собственной к ней неприязнью. Дисциплинирует, приучает к самоконтролю, учит, как не дать чувствам возобладать над разумом. У меня на тебя большие, большие планы, Ирма, и я не могу позволить, чтобы подобная… ерунда помешала их осуществлению.

Голос златовласой чародейки становился всё суше и суше, всё холоднее и холоднее. Её ученица съёжилась под пронзающим ледяным взглядом, проникавшим, казалось, в самую глубь мыслей, и читавшим их, словно открытую книгу.

Не найдя подходящих слов, Ирма решила, что лучше всего будет поклониться – низко-низко… нет, даже встать на колени и коснуться губами края волны золотых волос.

Госпожа Соллей слегка усмехнулась.

– Ты многое освоила за последнее время, моя дорогая. Жаль, события развиваются чуть быстрее, чем мне бы того хотелось, так что, как говорится, «доучиваться будешь в бою».