– В бою? – не поняла Ирма. – В каком бою, госпожа Соллей?

– В самом настоящем. Ученики бога Хедина, о котором я тебе рассказывала, угрожают… одному из наших предприятий. Мне придётся вмешаться. Тебя, дорогая, я беру с собой. Покажешь, на что способна.

Душа у Ирмы ушла не то что в пятки – она, похоже, в панике забилась глубоко-глубоко в песок арены.

– У-ученики бога Хедина? – пролепетала она. – Но, госпожа Соллей… вы же говорили… это лучшие бойцы, каких только видел свет…

– Именно. – Госпожа Соллей улыбалась и гладила девочку по голове. – Вот потому-то с ними ты станешь учиться особенно быстро. Нет лучших наставников, чем сильные, коварные, решительные враги.

– Но я же… но как же…

– Я сказала, Ирма, – суховато, но без гнева отрезала госпожа Соллей. – Мы отправляемся с тобой немедленно. Отправляемся налегке, мои братья откроют нам портал. Второй прыжок мы с тобой уже совершим сами. Почему?

– Э-э… чтобы нас не выследили по отголоску основного заклинания?

– Молодец. Да, именно так. Первый портал будет случайным. Второй – нацеленным. Однако, даже если бог Хедин и проследит, откуда мы явились в гости к его подручным, то вскрыть направление случайного портала не сможет даже он. Запомни хорошенько, моя дорогая. Два портала, из которых один – случайно направленный, это самое меньшее. Лучше бы три, а ещё лучше – четыре, но на это у нас нет времени. Что ты хочешь спросить?

Ирма замялась.

– Г-госпожа Соллей… мы будем только вдвоём? Против целой рати слуг Хедина?

Соллей выразительно подняла бровь.

– А разве нам с тобой нужен кто-то ещё? Ну, кроме твоего Серко, разумеется?

Ирма прикусила язык.

– Возьми свой мешок, я уже собрала туда всё, что нужно. За драконейта не беспокойся, о нём позаботятся. Ну, пойдём. Мои братья – занятые люди, нельзя заставлять их ждать.

Гелерра улыбалась. Широко и безмятежно, как умеют улыбаться, наверное, только крылатые гарпии-адаты. Улыбалась и смотрела на свой левый локоть.

С него отваливалась уже четвёртая чешуйка. Да, да, отвратительная чешуя демона отваливалась, и под ней проступала кожа, нормальная, привычная кожа адаты. Пусть пока ещё красноватая и воспалённая, но кожа, а не чешуя! Мысли гарпии тоже приходили в порядок – с каждым днём демон отступал всё дальше и дальше, к самому краю сознания, а в воображении Гелерры – уже балансировал на остром обрыве, готовый сорваться.

Скоро она сделается окончательно свободна.

Она ждала на песке арены, как всегда, но золотоволосая волшебница не появилась. Вместо неё, однако, пришёл господин Кор Двейн.

Его Гелерра не понимала и побаивалась. И – не любила. За вечную снисходительную полуулыбку на тонких губах, за надменный профиль, за едкие, если не ядовитые намёки на бездарность, тупость и неспособность, коими он обожал пересыпать речь, обращаясь почти ко всем в замке, кроме Соллей и Скьёльда. Адату он не задевал – напротив, раскланивался с ней с преувеличенной почтительностью, что казалась ещё хуже насмешек или ухмылок.

– Моя сестра Соллей отправилась в некоторое путешествие. – Он приближался, натягивая на ходу перчатки с широким раструбом, доходившие почти до локтей. – Она просила меня её подменить… ненадолго, пока не вернётся. – Чародей пристально оглядел Гелерру с ног до головы, и та вдруг ощутила жаркую волну стыда – он смотрел так, словно она была прежней крылатой адатой, и… и… и притом совершенно голой.

– Не надо стесняться, – невозмутимо заметил он тотчас. – Я врач, а лекарь, как известно – не мужчина и не женщина. У него нет пола. Он – целитель, вот и всё.

Гелерра кивнула. Вернее, с достаточным почтением, как ей казалось, склонила голову. Волшебник ответил – коротким кивком.

– Приступим, адата. – Он по-прежнему глядел на неё внимательно, изучающе. – Сестра моя добилась многого, очень многого, Гелерра. Ты на пути к излечению. Конец уж недалёк. Я очень рад – дело пошло даже быстрее, чем рассчитывала Соллей. Скоро ты будешь свободна, адата, и сможешь идти куда хочешь. Даже… даже к своему Хедину, если пожелаешь.

Гарпия ощутила, как внутри её всё сжалось. Она не раз и не два начинала с Соллей разговоры о Познавшем Тьму, о том, как он благ, и что любое противостояние с ним – есть великое зло, но волшебница только посмеивалась.

«Мы сами по себе, Гелерра. Свобода наша – превыше всего. Прости, но мы никогда не пойдём на службу, кто б ни предложил – Хедин ли, Дальние ли, Хаос, Спаситель или, я не знаю, Древние. Ни к кому и никогда. Запомни это, пожалуйста».

Гелерра запомнила.

И всё равно, ей всякий раз становилось неприятно и неудобно, когда троица магов при ней вот так вот поминала великого Хедина, а она… а она отмалчивалась. Отмалчивалась, словно всякий раз предавала и его, и свою любовь к нему.