Она перевела дух. Шоня осторожно потёрся ей о ноги.

– Хорошо, мама. – Лицо Чаргоса было непроницаемо. – Что же ты хочешь сделать вот прямо сейчас?

– Сделать так, чтобы вы оказались в безопасности.

Из троицы хозяев замка Клара до сих пор не сталкивалась только с волшебницей Соллей. Она, как охотно рассказал наведавшийся к Зосе Скьёльд, «находилась в отсутствии со своей ученицей». Чародей с вытатуированными на бритом черепе драконами был шумен, весел, и, похоже, пребывал в отличнейшем расположении духа.

– Зося, красавица наша! А чешуя-то заблестела, заблестела, видите, госпожа Клара? На поправку идёт. Что, надоело валяться-то, полетать небось охота? Понимаю, понимаю, сам ненавижу взаперти сидеть. Ничего, скоро полетишь. Давай-ка посмотрим…

Повязка зашипела, съёживаясь. Клара моргнула, глядя на длинный стянувшийся рубец; в самой середине его ещё оставалось тёмное пятно крови, смешанной с гноем.

– Превосходно, превосходно всё вытягивает, – обрадовался Скьёльд. – Всё идёт как нельзя лучше, госпожа Клара! Ещё три-четыре дня – и сможет летать!

– Правда? – пискнула Зося.

– Правда, золотокрылая, правда. Эх! Хорошие у вас ребята, госпожа Клара, прямо просто замечательные, как говаривала одна моя знакомая ведьма. Берегите их, по нынешним-то временам…

Клара помрачнела. Намёк получился более чем прозрачным.

Маг провозился ещё какое-то время, осторожно поворачивал Зосю, двигал крылья и лапы, где-то нажимал, что-то простукивал, что-то прощупывал. Клара следила за ним с откровенной завистью – Скьёльд был великолепным целителем.

Наконец он закончил, шумно простился «с моей больной», как он звал Зосю, дружелюбно пожал руку Чаргосу, потрепал по плечу Аэ и Эрти.

– Ну всё, мне пора. Выздоравливай, золотокрылая! Хочу увидеть твой полёт!..

И он шагнул к дверям.

– Господин Скьёльд, – Клара догнала мага за порогом, – хотела сказать…

– Не стоит, госпожа Клара, – негромко рассмеялся татуированный чародей. – Завидую по-белому и вам, и вашему мужу. Замечательная у вас детвора.

– А у вас самих…

– У меня самого? Ну, может, где-то и есть, – пожал плечами Скьёльд. – Я никогда монахом не был и целибата не соблюдал. Но чтобы жениться – нет, такого не случалось. Слишком занят был… поисками знания.

Клара сочувственно кивнула.

– Неужели не нашлось никого, чтобы…

– Ах, госпожа Клара, госпожа Клара. Сразу видно, что вы – маг Долины. Ваше племя стало чуток отличаться от прочего человеческого, а вы и не заметили. У двух магов Долины почти всегда рождается ребёнок с магическими способностями, ребенок, что проживёт – даже если безо всяких заклятий и эликсиров – раз этак в семь, если не в восемь дольше обычного людского срока. У вас было время ждать и выбирать. По виду вам едва за тридцать, вашей младшей дочери не больше четырёх, а сколько на самом деле вы топчете тропы Упорядоченного?

– Простите, господин Скьёльд, я не понимаю…

– Мы с Кором и Соллей, – не слушая, продолжал чародей, – родились в забытых всеми богами и силами мирах. В самых обычных семьях. Бедных, незнатных, подверженных всем невзгодам. И единственное, что нас возвысило, – наша жажда нового, запретного, жажда знания, открытого только жрецам да посвящённым. Фу!

Клара тихо шла рядом с необычайно разоткровенничавшимся волшебником. Скьёльд же, казалось, её вообще не замечал.

– Каждый из нас начинал по отдельности. И даже в разных мирах, если быть точным. Но каждый очень быстро понял, что прежде всего иного нам нужно время. Тайны магии и Упорядоченного настолько глубоки и всеохватны, что для постижения и малой толики их не хватит человеческой жизни. И каждый из нас сам по себе занялся этим, секретом долголетия, пока лишь только долголетия. И мы добились успеха. Сами по себе. Уже потом пришло осознание идеи множественности миров и вообще самого Упорядоченного.

Но это было потом. А до того, пока наша кровь была горяча и страсти правили плотью, мы корпели над книгами. Охотились за старинными манускриптами. Взламывали потайные двери в давно забытые алхимические лаборатории. Отбивались от голодных чудищ и ещё более голодных призраков. Ошибались, падали, оказывались без гроша в кармане, надевали рабский ошейник, совершали побеги, подкупы, подлоги, потому что честным путём прорваться к знанию было невозможно для бедняка.

– Понимаете, госпожа Клара? – Он вдруг замер, в упор глядя на собеседницу. – Вам, рождённой в Долине, да притом и со способностями, всё это досталось на блюдечке с голубой каёмочкой. Это не ваша вина, мы не выбираем себе родителей. Нам же пришлось с боем брать каждую кроху знания.

Поэтому, когда мы наконец встретились – я, Кор и Соллей, когда мы смешали кровь и побратались… а она, соответственно, посестрилась… радости семьи как-то потускнели для нас. Мы упустили время.

Он умолк, некоторое время пристально глядя на застывшую Клару.

– Мне… – кашлянула она, – мне очень жаль, что так случилось, господин Скьёльд. Но, во всяком случае, в целительстве вы достигли потрясающих успехов. Не знаю никого, кто смог бы спасти Зосю при таких-то ранах. Даже из чародеев Долины.