Лисбет ничего не рассказывала о своей матери, но пастор, очевидно, побеседовала с кем-то из больницы, где та скончалась, и Микаэль понял, что причиной смерти стало кровоизлияние в мозг. За время всей церемонии Лисбет не произнесла ни слова. Пастор дважды сбивалась, когда, обращаясь непосредственно к смотревшей ей прямо в глаза Лисбет, не получала ответа. Когда все закончилось, Лисбет развернулась и пошла прочь, не поблагодарив и не попрощавшись. Микаэль с Драганом глубоко вздохнули и покосились друг на друга. Они представления не имели о том, что творится у нее в голове.

— Ей очень плохо, — сказал Драган.

— Это я уже понял, — ответил Микаэль. — Хорошо, что вы пришли.

— Я в этом далеко не уверен.

Арманский пристально посмотрел на Микаэля:

— Вы отправляетесь на север? Приглядывайте за ней.

Микаэль пообещал. Выйдя из церкви, они расстались. Лисбет уже сидела в машине и ждала.

Ей пришлось поехать с Микаэлем в Хедестад, чтобы забрать мотоцикл и оборудование, которое она одолжила в «Милтон секьюрити». Только когда они миновали Уппсалу, Лисбет нарушила молчание и спросила, как прошла поездка в Австралию. Микаэль вышел из самолета в стокгольмском аэропорту Арланда накануне поздно вечером и спал всего несколько часов. По пути он изложил ей рассказ Харриет Вангер. Лисбет Саландер сидела молча и открыла рот только через полчаса.

— Сука, — сказала она.

— Кто?

— Чертова Харриет Вангер. Если бы она что-нибудь предприняла в шестьдесят шестом году, Мартин Вангер не смог бы продолжать убивать и насиловать еще тридцать семь лет.

— Харриет знала об убийствах, совершенных отцом, но представления не имела о том, что Мартин принимал в них участие. Она бежала от брата, который ее насиловал и грозился, если она не будет подчиняться, рассказать о том, что она утопила отца.

— Бред собачий.

После этого они молчали до самого Хедестада. Лисбет пребывала в особенно мрачном настроении. Микаэль опаздывал на условленную встречу и высадил ее у поворота на остров, спросив, дождется ли она его возвращения.

— Ты собираешься тут ночевать? — спросила она.

— Думаю, да.

— Ты хочешь, чтобы я была дома, когда ты вернешься?

Он вылез из машины, подошел к Лисбет и обнял ее. Она оттолкнула его почти с яростью. Микаэль отпрянул.

— Лисбет, ты мой друг.

Она посмотрела на него без всякого выражения:

— Ты хочешь, чтобы я осталась, чтоб тебе было кого вечером трахать?

Микаэль окинул ее долгим взглядом. Потом развернулся, сел в машину и завел мотор. Он опустил стекло: она враждебно смотрела на него.

— Я хотел быть тебе другом, — сказал он. — Если ты думаешь иначе, тебе незачем дожидаться моего возвращения.

Когда Дирк Фруде ввел Микаэля в палату, Хенрик Вангер сидел полностью одетый. Микаэль сразу справился о его здоровье.

— Меня собираются завтра отпустить на похороны Мартина.

— Насколько много рассказал вам Дирк Фруде?

Хенрик опустил глаза:

— Он рассказал о том, чем занимались Мартин и Готфрид. Как я понял, все гораздо хуже, чем я мог себе представить.

— Я знаю, что произошло с Харриет.

— Как она умерла?

— Харриет не умерла. Она жива. И мечтает с вами повидаться, если вы этого захотите.

Хенрик Вангер и Дирк Фруде уставились на Микаэля так, словно весь их мир в эту минуту перевернулся.

— Пришлось потратить некоторое время, чтобы уговорить ее приехать сюда, но она жива, хорошо себя чувствует и находится здесь, в Хедестаде. Она приехала сегодня утром и может прийти сюда через час. Конечно, если вы захотите с ней встретиться.

Микаэлю пришлось вновь рассказать всю историю от начала до конца. Хенрик Вангер слушал так жадно, будто внимал новому варианту Нагорной проповеди. Лишь иногда он вставлял какой-нибудь вопрос или просил Микаэля что-нибудь повторить. Дирк Фруде не произнес ни слова.

Когда история подошла к концу, старик долго сидел молча. Хотя врачи и заверяли, что Хенрик Вангер оправился от инфаркта, Микаэль боялся рассказывать ему историю Харриет — он опасался, что для старика это будет слишком тяжелым испытанием. Однако Хенрик не обнаруживал никаких признаков душевного волнения, разве что его голос прозвучал несколько невнятно, когда он нарушил молчание.

— Бедная Харриет. Ей все-таки надо было прийти ко мне.

Микаэль посмотрел на часы. Они показывали без пяти четыре.

— Вы хотите с ней встретиться? Она по-прежнему боится, что вы отвернетесь от нее, когда узнаете всю правду до конца.

— А цветы? — спросил Хенрик.

— Я задал ей этот вопрос в самолете по пути домой. Из всей семьи она любила только одного человека — вас. Цветы, разумеется, посылала она. Харриет надеялась таким образом дать вам понять, что она жива и с ней все в порядке, не выходя из тени. Но о положении дел в Хедестаде она могла узнать только от Аниты, которая ни разу не показывалась здесь и, закончив учебу, сразу переехала за границу. Поэтому Харриет ничего не знала о том, что здесь происходило, и не имела понятия, как ужасно вы страдали, думая, будто над вами просто издевается ее убийца.