Вкрадчивая улыбка Бентли не дрогнула.

– Позвольте напомнить, Заключенный 428, что вы нарушили комендантский час и личную договоренность с Управителем.

428-й вскинул бровь и начал аплодировать. Медленно и насмешливо.

– Умоляю, скажите, что за это меня посадят в одиночную камеру.

– Именно, – Бентли упорно не показывала волнения.

– Замечательно, – 428-й потер руки. – Потому что сейчас на всех вас мне смотреть тошно. Будет неплохо отдохнуть от ваших физиономий. Что ж, ведите меня в мое новое жилище. Ах да… – он повернулся к Бентли. – И передайте мои извинения Лафкардио. Хорошо?

Бентли кивнула.

– Отлично, – сказал 428-й, легкой походкой направляясь к ожидавшим его Караульным. – Потому что никак иначе из ваших уст он извинений явно не услышит.

Мы установили в его новой камере видеонаблюдение, но ничего особенного не происходило: 428-й просто сидел без движения, повернувшись спиной к объективу.

Часами.

Девушка вернулась. Она стояла на посадочной площадке. Волосы ее были аккуратно зачесаны назад, а одежда все та же, только слегка перепачкана краской. В руках она держала плакат.

– О, привет! – сказала она и протянула руку. – Можете не пожимать, краска еще не высохла. И да, у вас же тут электрическое поле.

– Да, – согласился я.

– Я знала, что вы придете, – Клара, похоже, была довольна собой.

– Ну, я обязан выходить только при первом посещении, но вполне могу выйти снова, если захочу.

– Ко мне вы выйдете еще не раз, – заверила она меня.

– Это все-таки мне решать, – ухмыльнулся я.

– А вы и впрямь напыщенный осел, – усмехнулась Клара. – Вам бы понравился директор моей школы.

– О, ясно, – сказал я. – Значит, вы намерены добиться помилования для Доктора, называя меня напыщенным ослом?

– Ага, – ответила она. – И еще я собрала подписи. Как вам?

Она помахала плакатом. На нем была надпись «Свободу Доктору!» и множество разноцветных отпечатков ладоней.

– Класс 2«б» нарисовал, – пояснила она и перевернула плакат. На обратной стороне было написано: «Спасем Дот Кот!» Я вопросительно посмотрел на Клару.

– А, точно, 2«а» не совсем правильно понял задание. Дот Коттон, известная лондонская курильщица. Ну да это неважно. А метлу мне Дэнни одолжил, он тоже в нашей школе преподает. Нет, погодите, это тоже неважно, – этот Дэнни явно ее парень. Почувствовал ли я ревность? Как ни странно, нет.

– У вас ничего не случилось? – спросил я.

– Э… нет. А что?

– Вы, кажется, чем-то обеспокоены.

– А, да. Ну, я сейчас нахожусь одновременно в двух местах, – Клара помрачнела. – Не суть. Как поживает Доктор?

– Заключенный 428 находится под присмотром в соответствии с установленным порядком.

– Установленным порядком? Готова поспорить, он в восторге, – Клара скорчила рожицу.

– Вовсе нет.

– Я так и думала, – она приложила немало усилий, пытаясь изобразить равнодушие. – Слушайте… – сказала она. – Можно… можно вам кое-что дать?

– Прошение? – я вздохнул. – Я могу их принимать, но подарки и письма для заключенных – нет, – Клара меня разочаровала. Немедленно утратив к разговору интерес, я указал на проем в ограждении, где был установлен серебристый ящичек. – Если вам так угодно, – я и впрямь надеялся, что она способна на большее. – Положите предмет в ящик.

Клара заколебалась.

– Жизненно важно, чтобы вы это прочитали. Вы все поймете.

– Что пойму? Рисунок 2«б» класса?

– Нет. То есть да, там очень много всего важного и только один рисунок. Он хороший. 2«б» обещали постараться. После того как Доктор однажды пришел к ним делать зверей из воздушных шариков. Но это не главное, – она вытащила из сумочки стопку бумаг и положила в ящик. – Вы должны прочитать вот это. Эй, вы куда?

– Ну, я могу вас заверить, что прочитаю эти материалы, – сказал я. – Когда будут отключены семь систем, необходимых для передачи предметов. Для этого нужно провести осмотр и обследование. Затем, если предметы пройдут обследование, содержимое Ящика Честности будет передано…

– Ящик Честности?

– Да, он так называется.

– У вас тут даже почта проходит цензуру?

– Обследование.

Клара скривилась.

– Готова поспорить, в итоге вам достанется только рисунок с собаками, играющими в футбол. Рисунок-то хороший, вот только мячик дети вырезали из фольги и приклеили. Если он отвалится, смысл рисунка вам покажется крайне загадочным. Множество потерявшихся собак – загадочно и бессмысленно, – последние слова она сказала с особым выражением, словно подчеркивая их.

Я церемонно поклонился.

– В таком случае мне не терпится его увидеть, – сказал я Кларе.

– Как поживает Доктор? – крикнула она, когда я повернулся, чтобы уйти.

– О, держится как может, – ответил я и оставил ее в одиночестве размахивать плакатом на посадочной площадке.

В драку в буфете вмешалась страж Дональдсон.

203-я… она всегда была немного задирой. Абесса – вот как ее звали. Во время Революции на Родине она была наемницей проигравшей стороны и всегда мрачнела, когда об этом заходила речь. И, когда выяснилось, кто именно платил ей за работу, новый президент сослал ее сюда. Трудно было винить 203-ю за тяжелый характер.