23 июня 1941 года. Война в воздухе.

В эту ночь штаб 1-й Воздушной Армии Западного Фронта не спал. Формально приказ о сформировании должен был поступить только сегодня, хотя Армия сформировалась самой первой - возможно потому, что Начальник Штаба ВВС, а теперь Командующий ВВС генерал-лейтенант Жигарев практически все эти пять дней провел в Минске, общаясь со своим штабом в Москве в основном по телефону. Он же и проталкивал все организационные вопросы по формированию.

Июньские ночи короткие - не успели остыть моторы после возвращению полков со штурмовки аэродромов люфтваффе в Польше, а уже техники начали готовить самолеты к вылету. Вот кому вообще спать практически было некогда - это авиатехникам. Не спал эту ночь и Командующий ВА генерал-майор Копец. Сначала подводили итоги дня, потом определялись с задачами завтрашнего, а по факту уже сегодняшнего, поэтому и ложиться он уже не стал. Вчерашний день был прожит, и теперь прокручивая его в голове, Иван Иванович стал осознавать правоту Жигарева, который чуть ли не пинками заставлял их в последнюю неделю менять аэродромы, маскировать и рассредоточивать самолеты, отправить в тыл неосвоенную технику, дублировать линии связи, менять организацию и сводить все силы в один кулак. И еще он не знал, что в другой истории он уже не увидел бы рассвета 23 июня. История уже изменилась и для него она изменилась кардинально. Вчерашний день показал, как был страшен удар немцев. И как бы он был сокрушителен, если бы они ничего не поменяли за эти пять дней. Получая данные от штабов дивизий по своим потерям за день, и приблизительные потери немцев он испытывал разочарование - счет был приблизительно равный 152 своих сбитых на, примерно, 150 заявленных сбитых немецких самолетов. Но он понимал, что сбитые 152 наших - это практически одни истребители, а 150 немецких - в большинстве своем бомбардировщики, что многие из немецких колонн были разогнаны реактивными истребителями, и его летчикам оставалось только добивать их. Он понимал, что в других условиях - счет был бы явно в пользу немцев. Позже всех с ним связался генерал Красавин - по данным его летчиков, подтвержденными фотопулеметами, установленными на каждом реактивном МиГе - его полк за день сбил 523 самолета. К этому числу еще добавили 240 сожженных самолетов при штурмовке на аэродромах. Итого получалось, что ВВС Западного Фронта как минимум ополовинили Второй Воздушный Флот люфтваффе. Копец не сдержался и пожаловался ему о приблизительном паритете в счете без учета его Особого полка. На что Владимир Владимирович с усмешкой откликнулся, какой-то странной фразой, что мол, это ж не 35 на 600. И тут же уверил Командующего, что завтра, то есть уже сегодня - если немцы не спрячутся, а по его мнению, им этого не даст сделать немецкий Генштаб, вполне возможно вопрос о завоевании превосходства в воздухе будет решен. И тут же предупредил, что его реактивный полк начнет боевую работу с 9 утра, обещая поддержку в течение всего дня. В качестве, пусть и не полноценной с точки зрения боевой эффективности, замены с 4 до 9 утра выставив 161 иап.

Лейтенанту Егорову дали другого ведомого, у того погиб ведущий в том же бою, в котором и Егоров остался без ведомого. Накануне они обговорили между собой порядок взаимодействия и распределили обязанности. У обоих уже появился, пусть и маленький, но боевой опыт - на двоих у них было уже 3 сбитых самолета. Но все равно лейтенант Егоров волновался. Это как в прыжках с парашютом - второй прыжок страшнее первого. Первый проходит как в тумане, а вот второй выполняется уже осознанно и потому воспринимается гораздо отчетливей. Вечером он смог просто увидеть Лену в столовой, она улыбнулась ему, но встретиться возможности не представилось. А Кольке так хотелось похвастаться первым боем и двумя сбитыми, что даже было стыдновато перед собой. Сходил он к дежурной смене на РЛС, поблагодарил за помощь, девушки пококетничали, поулыбались ему, букетик полевых цветов и шоколадку приняли. Потом зашел к вертолетчикам, те похлопали его по плечам, посмеялись и предложили обращаться за помощью, если что. Полк поделили на три неравные части - 2 эскадрильи, одна и еще две. Первыми взлетали

две эскадрильи, не воевавшие вчера, эскадрилья Егорова была второй в очереди и должна была взлететь, когда первые две начнут выходить из боя. Их эскадрилья осталась у самолетов, а последние две потянулись к КП - слушать радиопереговоры.

Взлетели по зеленой ракете и, разобравшись звеньями, пошли на запад в сторону Бреста. Егоров снова попал в атакующую группу. Им был выделен квадрат, в котором они должны были атаковать любого противника, но приоритетом оставались бомбардировщики. После старой границы командир эскадрильи подал команду усилить наблюдение за воздухом. При подлете к назначенному квадрату уже издалека было видно, что там идет бой. Какой-то полк на "Чайках" упорно пытался пробиться к "лаптежникам", но немецкое прикрытие успешно отражало атаки. Немецких истребителей сопровождения было заметно больше, нежели вчера. К тому же они, похоже, учли вчерашний опыт и тоже выстроили нечто похожее на "этажерку". Сегодня немцам было попроще - в небе не было реактивных МиГов, а их поршневые старшие братья "МиГ-3" не могли их заменить в полной мере. Единственное, что им удалось - они связали боем верхнюю группу немецкого прикрытия. "Мессерам" на 5000 в бою против МиГ-3 приходилось не сладко, но вниз они не уходили. Эскадрилья И-16-х подошла как раз вовремя - "Штуки" уже нашли цель и их строй стал вытягиваться в большое колесо. Командир эскадрильи принял решение и отправил нижнюю и атакующую четверки в ту часть выстраиваемого воздушного колеса, где "штуки" набирали высоту для повторной атаки, оставшись с последним звеном на страховке от удара сверху. Атаковали сходу - Егоров перехватил "Ю-87" в верхней части косой петли, когда у того уже была потеряна скорость после пикирования и он как бы застыл в прицеле. От очереди из пушек он мгновенно вспыхнул и посыпался вниз. Николай с ведомым проскочили мимо "Юнкерсов" и влетели в бой "мессеров" с "чайками". Причем все произошло удачно - Колька сходу сел на хвост паре "109-х", атаковавших И-153. Но ведомый у немца не ворон ловил и сразу предупредил ведущего. Пара "мессеров" прервала атаку и ушла на вертикаль. Николай догонять их не решился. В это время немцы разобрались, что русским прибыло подкрепление и, распределив силы, атаковали их эскадрилью. Теперь уже Колька с ведомым крутились, уворачиваясь от атак и, пытаясь атаковать сами. Задачу они в целом уже выполнили - эскадрилья, сбив в первой же атаке четыре "Ю-87" заставили тех сбросить бомбы и уходить на запад, но "мессеры", желая видимо посчитаться за вчерашний день, из боя не вышли. Мало того, избавившись от обузы, они наконец-то смогли показать настоящий класс воздушного мастерства. А тут еще некстати из боя вышли и потянулись на восток "чайки", поэтому похоже именно их эскадрилью немцы назначили в качестве "боксерской груши". МиГи помочь ничем не могли, потому что весь бой переместился на высоты до двух километров. Вот тут Егоров проникся пониманием, что они могли бы сделать с ВВС РККА, не будь у них на сегодня такого джокера как МиГ-17. "Ишаки" виражили беспрерывно, прикрывая друг друга и пытаясь зацепиться за мелькавшие силуэты "худых". Но немцы в поддавки с ними не играли, все было всерьез. Ища возможность атаковать, лейтенант пропустил момент, когда сам стал дичью. Спас новый ведомый успевший предупредить по рации и пушечной очередью сорвавший атаку на него. Но в целом зайти в хвост к "мессеру" оказалось весьма непростым делом. У немцев как будто глаза на затылке были - так они чувствовали опасность. Эскадрилья снова потеряла двоих, но от больших потерь спасло то, что у "мессеров" закончилось время по топливу и они вышли из боя. По возвращению на аэродром Николай с трудом вылез из кабины - так вымотал его этот бой.

В этот день лейтенант Егоров участвовал еще в четырех боях, в которых они с ведомым сбили еще по "Юнкерсу". Но эти бои уже шли с участием реактивных МиГов и выглядели совершено по-другому. Немцы сначала попытались их перехватывать после набора высоты, но Красавин угадал этот вариант их действий и МиГи вступали в бой звеньями: одна пара атаковала бомбардировщики, а вторая страховала их на высоте. В итоге в этот день увеличились потери среди "мессеров".

Вечером Кессельринг после доклада начальника Штаба о потерях пил водку. В принципе, у него был сравнительно неплохой выбор напитков в его походном баре, однако ни один из них не соответствовал сегодняшнему настроению командующего Вторым Флотом, поэтому по его просьбе адъютант где - то нашел бутылку русской водки. Причем это была настоящая "Московская" из одного из разгромленных магазинов Бреста, захваченная там кем - то из передовых подразделений люфтваффе и привезенная в Штаб Флота. Кессельринг вчера ночью доложил Рейхс-министру Герингу о том, что происходит в небе большевистской Белоруссии, обрисовал, с кем им приходится сражаться, попенял на Абвер, что разведка не смогла их предупредить о том, с чем им придется столкнуться. Это все было сказано, но ответ тоже был ожидаем - задачи по завоеванию превосходства в воздухе с него никто не снимал, усилить его Флот могли весьма незначительно, и ему было предложено самому искать противоядие от "быстрых дьяволов" и зенитных ракет. Единственное, его полностью поддержали в необходимости заполучить реактивный самолет в любом виде, а летчика с него - только в целости и сохранности. В остальном пообещали сориентировать Абвер и СД на решение этой проблемы.

Но когда это еще будет? А воевать нужно каждый день. И вот поэтому Кессельринг пил горькую, тупо глядя на цифры потерь, лежащие перед ним, и размышлял - сразу застрелиться или сначала доложить и потом застрелиться. Согласно сводке потери во второй день составили 615 самолетов. Бомбардировочная авиация Второго Воздушного Флота приказала долго жить. В эскадрах остались крохи от былой мощи общей численностью около 300 самолетов, включая учебную эскадру. Сегодня его подчиненные сумели сбить около 200 русских истребителей, включая 2 новых МиГ-3, но все эти самолеты, вместе взятые, не стоили и одного "дьявола", а вот его-то среди сбитых и не было. А только он - этот "дьявол" мог спасти репутацию и положение генерал-фельдмаршала.

Как ни странно - компанию ему мог бы составить командующий 1-й ВА, о чем сегодня был получен приказ из Москвы, генерал-майор Копец. Правда причины и объемы у него были совершено другие, и все же печаль в них присутствовала. За сегодня его свежеиспеченная Воздушная Армия потеряла более 200 истребителей. Причем, и он это прекрасно понимал, основные потери они понесли с 5 и до 9 утра. То есть тогда, когда в небе не было реактивных МиГов. Вывод напрашивался сам собой - если убрать этот полк - советская авиация борьбу за небо Белоруссии безнадежно проигрывала. И проигрывала именно качественно. Потому что сегодня уже никто не сомневался, что у нас истребителей гораздо больше. Однако немцы показали класс в личном пилотировании, слетанности подразделений и все это помноженное на техническое превосходство "Ме-109" над И-16 и И-153. Немного ободряло мысль о перспективности перехода в дальнейшем на спасенные МиГ-3, которые за два дня потеряли всего 6 самолетов из 64. Однако превосходство свое они могли реализовать только на высотах от 5000 метров. Как раз все сбитые ввязались в бои на высотах 2-3 тысячи метров и были "съедены" экспертами. Нужны были самолеты, способные противостоять "мессерам" на их высотах, а таких не было в ВВС. Как бы предполагались на эту роль Як-1, но ни один из них не был освоен до войны, да и было их в округе всего лишь 20 штук.

Вот все это и печалило Героя Советского Союза генерал-майора ВВС Ивана Ивановича Копца, но печалился он, не отрываясь от работы - перед ним лежала численность самолетов в полках, и он сейчас решал, какой полк должен передать свою технику соседям и убыть в тыл на переобучение на так вовремя сохраненные МиГи и Яки. Вот этой перспективой он и отличался от своего визави за линией фронта.

23 июня 1941 г

ода

. Война на земле.