Темнота густилась и наползала из долины. Казалось, она карабкается по склонам, ощупывая венчающие гору костры, словно оценивает, опасны они или так, ерунда. Всем становилось не по себе, как бестиям, так и иоманцам. Кого-то из бестий опрокинули в огонь, и дикий, совершенно человеческий, вопль сотряс ночь, и без того обеспокоенную шумом боя. Врага этот крик взбудоражил, чужемиряне сперва насели яростнее, а потом вдруг ссыпались с вершины горы и растворились в темноте, словно так и было надо.

– Да чтоб тебя жопой вонючей накрыло, – прохрипел кто-то из крестьян. – Больно-то как…

– Ранило? – Роннар отступил от склона, не отрывая взгляда от леса внизу. Бестии вернутся, конечно, вопрос лишь – когда. – Сейчас посмотрю.

– Рукав припалило. Руку обжёг. Правую.

– Чего это они? – спросил Габеш, пробившись поближе к поборнику. – Куда они? Устали, что ли? Ужинать побежали?

– Кто ж их поймёт, – ответил Аригис. И окликнул друга. – Посмотри и меня, дружище. Зацепило.

– Вот дубина! Как же тебя угораздило?! – Роннар отодвинул обожжённого и взялся за Аригиса, прекрасно понимая, что сейчас здоровье поборника намного важнее. – Поднеси огонь поближе! Ещё ближе!.. Слушай, тебя шить надо. Рассекло чуть ли не до кости.

– Тогда перевяжи да оставь так. – Поборник морщился, но умел, как и все они, подавлять боль, поэтому держался. – Они сейчас снова полезут.

– Нет. Я тебя буду шить, а ты смотри. Смотри как следует! И слушай в оба уха. Парни, помогите его перенести.

Аригиса положили на каменюку покрупнее и повыше, так, чтоб он мог смотреть вокруг, но под стрелу в случае чего не попал. Габеш тем временем, словно чудо из кармана, вытащил из своих вещей поломанную свечку, которую, однако, можно было использовать. И Роннар не стал задавать вопросов, откуда да почему. Просто пристроил подарок поудобнее, прикрыл огонёк от ветра котомкой и занялся лечением.

На целительстве следовало сосредоточиться полностью, но не получалось, ведь только поборники могли услышать приближение бестий хоть сколько– то заранее, а крестьянам такое не по плечу. На раненого Аригиса надежды мало – боль всё-таки забирает львиную долю внимания.

Поэтому Роннар слушал ночной лес и одновременно пытался сделать так, чтоб прямо сейчас вернуть друга-поборника в строй. Хотя бы до утра. Но по ходу дела с откровенной беспощадностью становилось ясно, что друг ранен слишком серьёзно. Да, он останется в живых и придёт в себя быстрее, чем обычный человек. Но с недельку Роннару придётся отдуваться за двоих.

– Что ж ты так, – пробормотал он, накладывая швы.

– Руку потеряю? – Аригис был спокоен, даже равнодушен к собственной судьбе.

– Ещё чего! Будешь как новый. Если мы доживём до утра и сумеем вернуться в форт, я тебе восстановлю полную подвижность дней за семь.

– Доживём.

– Твоя уверенность меня ободряет.

– Ладно тебе ныть! Ты же благословлён отцом! Ты удачливый.

– Ну-ну…

– Они идут. – Поборник прикрыл глаза. – Слышишь?

Уверен? Ладно. Парень, умеешь перевязывать? вот и перевяжи. Обожжённая рука плохо слушается? Потерпишь. – Роннар нашарил свой меч и через пару мгновений снова был на крутояре. – Ну? Вы идёте или нет? Я спать хочу. Шагайте уже сюда, сколько можно ждать?

Боец бестий – крупный и широкоплечий, но при этом, как ни странно, подвижный, будто рысь – выступил из тени, лежащей между стволов, и вопросительно блеснул на поборника глазами. За ним вышли и другие бестии, на что иоманцы отреагировали осторожным гулом. Однако враг встал на границе полусвета от костров и дальше не пошёл. Как бы обозначил себя: мол, тут мы, чего надо? – и теперь ждёт себе ответа. Крепыш-бестия что-то спросил на своём языке, гортанном и напористом, резком, и смотрел он при этом на поборника.

– Ну да, давай драться, – согласился тот. – А потом отдыхать. Надо и совесть иметь, и не занимать чужое время! Все же люди, у всех есть распорядок дня. У тебя дневная сиеста, у нас – ночной сон, и это, между прочим, святое. Понял, чешуйчатый?

– А-ахаргар.

– Так чего – дерёмся, или я пошёл?

– Ила-аг.

– Ну, валяй тогда. Где твоя железка? Сейчас я её тебе засуну кой-куда.

Бестия кинулся на поборника немедленно, словно понял всю речь до слова, и сразу попытался развернуть его спиной к товарищам, ждущим ниже по склону. Задумка очевидна, бестии не знают, что такое честный поединок, едва ли понятия боевой куртуазии входят в сферу представлений этих существ. Да и сами-то принципы рыцарства, по сути своей – придумки хитрожопой знати, желающей блистать своими боевыми навыками строго в удобных для себя условиях: чтоб всего один противник, и прямо перед тобой, и чтоб без неожиданностей. К реальному сражению выкрутасы с поединками имели крайне малое отношение. Ну, разве что – там и там оружие, доспехи, снаряжение, и двигаться тоже надо.