Вот теперь я не скрыла искреннего изумления. Однако лорд оттон Грэйд добил последним:

— И я запрещаю вам перемещаться по замку без сопровождения. Категорически запрещаю. Допустимые провожатые — господин Ирек, Оливия и я. Им обоим я доверяю как самому себе, и они оба способны противостоять любой грозящей вам опасности.

Некоторое время я в ужасе взирала на герцога — тот смотрел в ответ спокойно, но сурово и непреклонно. И почему-то, несмотря на заботу о моей безопасности, мне после услышанного стало откровенно нехорошо.

А еще очень заботил вопрос:

— Прошу прощения, лорд оттон Грэйд, ни в коем случае не желая вас оскорбить, позвольте все же поинтересоваться: к остальным вашим невестам применялись те же меры безопасности?

Герцог тяжело и шумно вздохнул, но ответил честно:

— Нет.

— Нет?! — слабеющим голосом переспросила я. — Но… почему тогда… а…

Пристальный тяжелый взгляд и насмешливое:

— Ариэлла, вы первая леди, которую мне пришлось полночи разыскивать по магически активному в ночное время лабиринту замка. И это мне, а не вам выпало спускаться в овраги, с ужасом ожидая увидеть там ваше хрупкое юное тело. И, не буду скрывать, вы единственная обозвали меня папочкой и попросили не выгонять Бусика.

Щеки запылали от стыда.

Оттон Грэйд загадочно улыбнулся и произнес проникновенно:

— Леди Уоторби, вы мне нравитесь, и я не хочу вас потерять.

Несколько мгновений я смотрела на герцога широко распахнутыми глазами, затем стремительно развернулась и, торопливо пройдя через спальню, попыталась открыть двери. Раз, второй, третий… Я…

— Заперто, Ариэлла, — произнесли надо мной. Совсем близко.

Настолько, что я побоялась бы обернуться, даже разверзнись передо мной Геенна Огненная. И, несмотря на слова лорда, я продолжала безуспешно рвать дверную ручку в надежде сбежать, и как можно дальше!

— Страшно? — голос теперь звучал издевательски, а дверь никак не желала поддаваться.

А в следующее мгновение случилось то, что заставило замереть на месте — руки лорда Грэйда скользнули по моей спине, обосновались на талии и медленно начали подниматься вверх.

— О Пресвятой, прекратите! — крик вырвался сам, прежде чем я осознала это.

Тихий смех и ироничное:

— Все так ужасно, Ариэлла?

Меня била мелкая дрожь, сказать что-либо я была не в состоянии, а герцог… Лорд оттон Грэйд вдруг властно развернул меня, прижал спиной к двери, и, нависнув так, что его лицо оказалось ужасающе близко, зло произнес:

— Очень надеюсь, что вы действительно испугались, Ари, и как минимум начнете опасаться вызвать мое неудовольствие. Потому что именно эта спальня, леди Уоторби, станет вашим наказанием при малейшем нарушении правил, о которых я вам поведал.

Я перестала дышать, в ужасе глядя на герцога, он же с улыбкой добавил:

— И в следующий раз, леди Уоторби, разговоров не будет. — Его пальцы коснулись моих губ, и лорд Грэйд выдохнул: — Надеюсь, мы поняли друг друга?

Сжавшись, я продолжала смотреть на последнего представителя военной династии оттон Грэйд, не в силах ни отвернуться, ни пошевелиться, ни ответить. Тело сковало от ужаса, я едва могла дышать.

— И последнее, — уголки его рта изогнула злая ухмылка, — если вы еще раз посмеете отказаться от ужина, мне совершенно плевать по какой выдуманной причине, я приду в вашу спальню, свяжу и накормлю лично. И я не гарантирую, леди Уоторби, что после этого оставлю вас спать в одиночестве.

Вздрогнув всем телом, я сглотнула и едва слышно потрясенно произнесла:

— Вы же… вас же… вы же не извращенец!

Его улыбка была достойна полотна церковного художника для отражения истинной сущности лукавого, и именно с этой улыбкой герцог выдохнул мне в лицо:

— А вы не ребенок, Ариэлла, вы уже вполне сформировавшаяся юная женщина, и без обилия кружев и рюшей это вполне отчетливо видно.

Щелкнул замок. Дверь распахнулась, и я, с трудом удержавшись на ногах, отпрянула от лорда Грэйда. Страшно было так, что я побоялась повернуться к нему спиной, и отступала, в ужасе глядя на герцога. А он улыбался — иронично, не скрывая чувства собственного превосходства и искренней насмешки надо мной.

Осознав это, мгновенно развернулась и, торопливо пройдя через гостиную герцога, распахнула двери в галерею.

И замерла.

Там, на красном ковре, стояли и нервно переминались с ноги на ногу госпожа Тортон и еще две женщины. Некоторое время мы изумленно смотрели друг на друга, а после все женщины вдруг резко изобразили книксен. Присев значительно ниже, чем полагалось бы, и я не могла понять причин этого до тех пор, пока позади меня не прозвучало:

— Вы решили задержаться, леди Уоторби?

Осознание ситуации было ужасающим! Я стояла на пороге покоев герцога, он, судя по голосу, находился непосредственно позади меня, и все это на глазах госпожи Тортон и сопровождающих ее дам. О Пресвятой! Стыд опалил щеки, шею и даже уши, я с величайшим трудом удержала на лице приличествующее вежливое выражение, искренне проклиная лорда Грэйда. Женщины так же были крайне смущены ситуацией и, даже вернувшись в исходное положение, не поднимали глаз, словно были бесконечно заинтересованы ворсом алого ковра, и только герцог, судя по всему, чувствовал себя более чем комфортно.