Шрифт:
– Печень, - грустно произнес Змей.
– Пацан ты нежилец.
– Я то все думал, что на трассе умру, - слишком спокойно для умирающего человека сказал Джон.
– Каждую гонку об этом думал. Сколько осталось?
– Минуты три- четыре. Если сильно больно, то я могу.
– Змей приподнял, пистолет.
– Не стоит, - синими губами произнес гонщик.
– Я себе не так все представлял. Поэтому не знаю, что говорить, да и больно. Не уходите пока... все не кончится. Просто страшновато немного.
Кристофер хотел что-то сказать либо сделать, но что? В голову не приходило ничего, такого, что было действительно важно, не было таких слов, которые имели значения. Сказать, что будет все хорошо? Это ложь. Что будешь помнить? Слабое утешение.
Через минуту Леоне закрыл глаза, но все же дышал, его сердце билось, но с каждым ударом слабее. Он умирал молча, под протяжную какофонию автомобильных сигнализаций. Но даже через этот шум Кристофер отчетливо слышал, как его сердце сделало последний удар.
– Ну что герой доволен?
– подняв глаза, спросил бывший офицер КГБ.
– Да пошел ты!
– Мы могли бы их перещелкать в раз, - не унимался Змей.
– Они даже не поняли, что произошло. Но нет! Тебя потянуло на подвиги! Решил спасти всех! Вести с переговоры с кучкой наркоманов убитых в нулину, с оружием которые почувствовали вкус крови -- это гениально! В итоге мертвы они и Джон.
– Я ведь этого не хотел!
– попытался объяснить Кристофер.
– Да и Джон сам...
– Джон мертв!
– резанул мужчина.
– Он был обычным человеком, а они убийцами. Ты мог бы его спасти, если бы сделал то, что нужно. Но ты решил рискнуть его жизнью, ради троих мелких гаденышей и своей совести, которая уже давно не чиста. Вот и все.
Кристофер хотел найти хоть какое-нибудь оправдание, не столько что бы доказать что-то Змею, а больше для себя. Но его не было. Как не крути Плискин, был прав, Крис знал, на что шел просто не осознавал до конца. Джон спас его тогда в горящем "Приюте Изгоя", а он рискнул им и проиграл.
– Нам надо на станцию, - отойдя от тела, заявил парень.
– Мы еще можем успеть.
– Опять ты пытаешься спасти всех и все, - накрывая Джона скатертью, вымолвил Плискин.
– Землетрясение уже началось, нам может не хватить времени, чтобы добраться до усилителя. Мы ведь не знаем, что нас там ждет.
– И что ты предлагаешь?
– В бездну город, спасем людей. Доберемся до здания КГБ и отменим режим чрезвычайного положения и откроем ворота.
– А ты знаешь, что нас ждет в офисе КГБ?
– Нет, но я знаю здание.
Кристофер посмотрел на энергостанцию, она была совсем не далеко, он бы мог добраться до неё бегом минут за пять, но что внутри? Может там все оставшиеся "Архангелы" и тогда шансов нет, но и позволить им завершить их план он не мог.
– Давай так, - предложил он.
– Ты на машине в КГБ, я на станцию. Кому-нибудь та повезет.
– Опять геройствуешь, видно это не исправимо, усмехнулся Плискин - Но дело твое, рискуешь ты только собой. Так что удачи.
Мужчина подобрал лежащий рядом с телом Стивена автомат и направился к машине.
– Стой!
– крикнул парень.
– Я так и не узнал, как тебя зовут, только кличка и фамилия.
– Иван.
– Плискин ненадолго остановился.
– Но зови меня Змей!
Глава 27. Город, которого нет
Голубоватый свет мониторов освещал не большую комнату охраны, камеры которых на станции было в избытке обычно, показывали не спешную рутинную работу сотрудников. Но, сейчас глядя на мониторы можно было решить, что по ним транслируют фильм ужасов с качественно поставленными декорациями.
Все как в любом хорошем ужастике, трупы злобные монстры шныряющих в тенях и кровь. Кровь была не только на мониторах, но и на клавиатуре, панели управления, она стекала по онемевшим пальцам, сжимающим пистолет, и капала на пол.
– Смелый поступок, - глядя на тело сотрудника комитета, проговорил Габриэль - Жаль, только запачкал всю комнату, аккуратнее как будто застрелится, не мог?
– Я бы на твоем месте сейчас не о трупах беспокоилась, - не сводя глаз с мониторов, произнесла она.
– Ты же знаешь, что он придет?
– Даже больше я на это надеюсь.
– Но это не логично, мы могли бы его убить без проблем, тебе надо было лишь разрешить, что бы я скомандовала, что бы он прострелил себе голову, теперь боюсь, этот фокус не сработает. Если бы ты не питал к нему теплых чувств, то Раф, и Михаэль были бы живы.