— Вы воображаете, что меня это испугает? Я хочу и должна знать правду, Эд… Вы же знаете, один ум хорошо, а два — лучше.

— Джина, вы не должны ни во что вмешиваться в этой грязной истории.

— Элен для вас что-то значила?

Я колебался.

— Так мне казалось некоторое время, пока я не понял, что она из себя представляет. Видите ли, я вел себя как…

— Не надо оправдываться, Эд, я все понимаю. Расскажите мне факты… Вы боитесь, что про это узнает синьор Чалмерс?

— Это пройденный этап. Уверяю вас, Джина, у меня есть все данные, чтобы занять место редактора отдела внешней политики. И вот, когда это место мне уже было обещано, я потерял его по собственной глупости…

— Вы уедете из Рима?

— Да, я к этому готовился, но сейчас, кажется, я останусь вообще без работы.

Наступило тягостное молчание. Я взглянул на Джину. Она побледнела, в глазах стояли слезы.

— Джина! Джина! Не расстраивайтесь, дорогая! Это еще не конец света!

— Для вас нет.

Кажется, впервые со времени нашего знакомства я осознал, что значит для меня Джина. Я подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе.

— Ладно, признаю. Я по уши в дерьме и все по собственной глупости. Но тебе-то незачем туда лезть. Если будешь слишком много знать, они навесят тебе соучастие.

— Господи! — выкрикнула Джина, заливаясь слезами. — Да не волнует меня это! Мне за тебя страшно!

Я крепче прижал ее к себе. Она подняла ко мне лицо, глаза ее блестели от слез. Наши губы встретились. Потом я оттолкнул ее.

— Нет, так не пойдет, — сказал я. — Возможно, я свихнулся, когда начал встречаться с этой шлюшкой, но каждый должен отвечать за свои дела. Это мое дело, и последствия должен расхлебывать я сам. А ты держись от этого подальше.

Она запустила пальцы в мою шевелюру и улыбнулась.

— Я могу помочь тебе. Я знаю, что могу. Ты хочешь этого?

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от всего этого.

— Эд, я для тебя хоть что-то значу? Ты хоть немножко любишь меня?

— Очень люблю!.. Чтобы понять это, мне понадобилось много времени… Но дело в том… — я прижал ее к себе и поцеловал. — Я сейчас могу рассчитывать разве что на чудо. Как мне кажется, Карлотти почти уверен, что я именно тот тип, которого они разыскивают.

— Расскажи все с самого начала.

Я рассказал, ничего не скрывая.

Она слушала меня, не перебивая, и, когда я закончил, глубоко вздохнула.

— Мой дорогой, но это ужасно.

— Да, история отвратительная. И самое обидное, что я сам во всем виноват. Если бы я только мог доказать, что Элен убил Карло, можно было бы быть спокойным. Но я не представляю себе, как это сделать.

— Нужно рассказать всю историю Карлотти. Вот так же подробно и честно, как только что рассказал мне. Карлотти — человек умный, он отличит правду от вымысла.

Я печально покачал головой.

— Против меня слишком много улик. Мне надо было признаться во всем с самого начала. А теперь Карлотти решит, что все это я сочинил для своего оправдания. Он арестует меня, и я не смогу охотиться за Карло. Я должен сам его уличить, если это возможно.

— И все же, Эд, я на твоем месте доверилась бы Карлотти. Я убеждена, что это единственный способ выпутаться из этой истории.

Я обещал ей подумать.

— Послушай, Эд. Я только сейчас вспомнила об одной вещи. Вчера, когда я здесь рассортировывала вещи, пришел посыльный и принес коробку с пленкой, адресованную Элен.

Я вскинул голову.

— Коробку с пленкой?

— Да. Наверное, Элен отдавала ее на обработку.

У меня болезненно заколотилось сердце. Джина раскрыла сумочку и достала оттуда желтую коробку, в которые упаковывают пленки.

— А вдруг это тот фильм, который Элен снимала в Сорренто? — сказала она, протягивая мне коробку.

Не успел я поднять руки, как входная дверь распахнулась. Мы резко обернулись.

На пороге стоял Карло и скалил зубы в мрачной ухмылке.

— Эту штуку, — сказал он, — ты отдашь мне. Долго я ждал, когда она проявится. Ну, быстро гони!

Реакция Джины была быстрее моей. Карло она узнала по моему описанию и сразу сообразила, что к чему. Она бросила пленку в сумочку и вскочила на ноги. Затем метнулась в сторону спальни. Карло с ревом бросился за ней. Когда он пробегал мимо меня, я успел подставить ему ногу. Он рухнул на пол, но успел захватить рукав блузки Джины. Джина резко рванулась, легкая ткань порвалась. Джина скользнула в спальню и захлопнула за собой дверь. Я услышал, как поворачивается ключ в замке.