Насколько он помнил, как раз Охранное отделение и присматривало за «святым старцем», «нашим другом», «святым чертом» – да как только не называли Григория Ефимовича Распутина. Уж там-то знали поименно всех дам и девиц, наносивших ему визиты.

Голицыну показали рапорты агентов, и донесения оказались такие, что будь у него волосы подлиннее – непременно встали бы дыбом.

Но капитана мало интересовали шашни Распутина с проститутками. Он искал в куче донесений Залесскую и сопровождавшую ее даму. Поскольку Раиса Пашутина, овдовев, вела довольно скромный образ жизни и в свет почти не выезжала, агенты могли не знать ее в лицо.

Послав курьера в третье «совиное» управление, связавшись по телефону с бастрыгинским домом и отправив дозор молодых «совят» присматривать за жилищем Пашутиной (с тайной надеждой, что парни чему-то научатся от опытных филеров), Голицын взялся за работу.

Пока он копался в бумагах, третье управление искало в своих шкафах, в папках со сведениями о Рейли, фотографические карточки Залесской – желательно в дамском обществе. В конце концов командировали Байкалова на Невский, в знаменитое ателье Карла Буллы: там вроде имелся архив негативов чуть ли не с царствования Его Величества Александра Александровича.

К вечеру Байкалов привез нужную картинку в шести экземплярах – Залесская, Пашутина и еще три дамы очень красиво позировали на фоне изгороди, увитой бумажными розами, и швейцарского пейзажа с горами и водопадом.

Через час агенты Охранного отделения опознали Пашутину. Она была сопровождавшей Залесскую безымянной дамой из одного, месячной давности, донесения.

– Пышная, – сказал агент. – Нашему «старцу» нравится, когда в теле. Есть за что ухватить! А он как раз и любитель ухватить.

– Полагаете, он вел себя с госпожой Пашутиной непристойно? – спросил Андрей.

– Да он и слова-то такого, «пристойность», не знает.

– Но тогда получается, он не одну Пашутину насмерть своими штучками перепугал?

– И очень даже может быть. Знаю точно: к нему барынька приезжала, тоже в теле и тоже из любопытства. Так он за ней потом кого-то из своих келейниц посылал… Мы их келейницами зовем – этих особ женского полу, которых «старец» при себе держит для услуг.

– Понятно… Не все, выходит, считают за честь у него на коленках посидеть?

Агент расхохотался. А Раиса Пашутина, бестолковая домашняя курица, стала в этот миг Андрею даже симпатична.

На следующий день с утра Голицын поехал разбираться со вдовой.

Его приняли точно так же, как в прошлый раз. Пашутина опять утро посвятила хозяйственным хлопотам. И опять вышла не сразу.

– Добрый день, сударыня, – сказал Голицын. – Не обессудьте, разговор у нас будет серьезный.

– Пенсия? – в ужасе спросила она.

– И о пенсии потолкуем. Вот, полюбуйтесь: вам этот кавалер часом не знаком?

Фотографическая карточка Рейли (двухлетней давности, но удачная) легла на круглый столик. Пашутина шарахнулась от нее, как от дохлой мыши.

– Знаком, выходит, – удовлетворенно кивнул Андрей. – Может статься, и в гостях у вас бывал?

– Нет!.. То есть… да… как-то заезжал…

– А познакомила вас госпожа Залесская?

– Да, но я не понимаю… Отчего бы Надин не привезти ко мне положительного господина? Какое в этом преступление? Я живу уединенно, в свете не бываю, но я тоже дама, я не могу быть одна…

Андрей знал, что Рейли обладает особенным талантом покорять женщин. Выходит, и до вдовы своими чарами дотянулся… Интересно знать, нарочно или случайно?..

– Вы правы, женщине в вашем положении лучше всего – вторично выйти замуж. Тем более, господин весьма положительный. Но на каком языке вы будете с ним говорить?

– На русском, разумеется. Все поляки понимают по-русски.

– Вы считаете господина Лембовски поляком?

Задавая этот вопрос, Андрей немного рисковал. Чертов Рейли мог представиться вдове под каким-нибудь иным именем.

– Д-да… хотя… хотя он лучше знает английский…

– Очень может быть. А его друг – тот, с кем он встречался у вас?

Вдова замялась, во взгляде была тревога. Андрей ответил строгим взглядом, а лицу придал выражение: я неумолим!

– Тот по-русски не говорит. Я думала, что финны хоть немного знают русский…

– Так он – финн?! – Это был основательный сюрприз.

– По-моему, финн. Его зовут господин Каминен, Тиму Каминен. Разве это не финское имя?

– Финское, – согласился Голицын. – А вы сами, госпожа Пашутина, бывали в Финляндии? Ну, хоть в Териоки отдыхать ездили?