Денис с трудом сел и огляделся. На полу лицом вниз лежала Кэти. Чуть подальше валялся Яшка.

«Вот так же могла сейчас лежать Элис – с разбитым затылком или с пулей в груди… Как хорошо, что Элис не поехала в Киев!..»

– У вас крепкая голова, – сказала Мата Хари уже по-французски. – Продержитесь еще немного, мы вызовем врача. Только не падайте, осталось совсем немного…

– Отойдите, – велел Давыдов.

Кэти назвала танцовщицу своей сотрудницей – черт знает, чего еще от нее ожидать!

Держа Мату Хари под прицелом, Денис кое-как добрался до окна и отдернул штору, подав условный сигнал группе захвата, ожидавшей на улице. А потом прислонился к стене и, не опуская «кольта», стал ждать…

Ему было плохо. Голова трещала, мутило, и при этом Давыдов все яснее понимал: игра закончена, а Элис потеряна для него навсегда.

Группа захвата – шестеро крепких, молчаливых молодых людей в цивильном во главе с представительным мужчиной, чей более старший возраст выдавала благородная седина на висках – появилась через пять минут. Блюмкин к тому времени пришел в себя, но не делал попыток даже встать – слабо ворочался на ковре, то и дело хватаясь за голову и постанывая. На лбу его четко проступал лиловый кровоподтек в форме каблука от ботинка.

– Болит? – хрипло поинтересовался Денис. Ему принесли с кухни холодной воды, и он понемногу отпивал из стакана. Вроде от этого делалось легче.

– Шоб у вас так болело остальное!.. – огрызнулся Яшка. – У вас, часом, папаша не орловский рысак?

– Думаю, нет…

– Так шо ж вы лягаетесь, як коняга необъезженный?

– А нечего было ножиком махать, коли не умеешь.

Блюмкин ничего на это не ответил, и двое оперативников под руки повели его к выходу. К Давыдову обратился старший группы:

– Господин капитан, а с этой что делать? – кивнул на лежащую без сознания Маккормик. Затылок у англичанки был в крови.

– Она жива? Вы проверили?

– Пульс есть, но слабый…

– Вызывайте медицинскую карету. А что с боевиками на Фундуклеевской?

– Взяли точно по плану. Сейчас, должно быть, дают показания в конторе. Плюс нашли там интересные документы – списки членов боевых ячеек господ эсеров в Киеве, Чернигове, Житомире, Херсоне, Одессе и Николаеве, адреса некоторых явочных квартир, а также часть финансового отчета организации перед спонсорами из Соединенного Королевства.

– Ух ты!.. Стало быть, и в Малороссии господам из МИ-6 не пофартило.

Давыдов попытался улыбнуться, но тут же скривился от боли в виске, покосился на присмиревшую с появлением оперативников танцовщицу.

– Эту тоже забирайте.

– Не могу, – пожал плечами седой.

– Почему?! – Денис едва не поперхнулся.

– Она предъявила свои полномочия. – И оперативник протянул ему сложенный вчетверо лист.

Давыдов развернул бумагу и обомлел. Это оказалось удостоверение сотрудника отдела специальных расследований Особого департамента Канцелярии Его Императорского Величества Маргариты Зелле, подписанное его начальником, генерал-лейтенантом Николаем Ивановичем Петровым.

– Чтоб я сдох! – вырвалось у капитана. – Ну и дела!..

– Настоящи рюсски медвед! – вдруг сказала Мата Хари и рассмеялась.

– Но этого не может быть!..

– Душка медвед!..

События, в которых участвовала танцовщица, возникли в давыдовской памяти, но не целиком, а клочками, и вдруг увязались воедино требование сдать в бюро фотографическую карточку официанта Гераськи и прилепленные к тарелке бумажки с шифрованными записями. Эти бумажки, ловко выкрав во время ужина, послала ему, Давыдову, Мата Хари – и ведь они дошли по назначению! Ну, точно: медведь он несообразительный…

Глаза у нее были веселые и дерзкие. Денис вдруг понял: он ей действительно нравится, и сейчас придется принимать решение. Но Мата Хари не стала смущать его своими опасными шалостями, прижиматься и бормотать эротическую ерунду. Очевидно, она многое знала и понимала.

Танцовщица всего лишь положила свою тонкую руку на его кисть и сказала по-русски:

– Ничего, ничего! Мой бабуин говорит: пе-ре-мье-лет-са будет мука!

– Может быть… – пробормотал Денис.

– Потом, потом… как это… уйдет, уйдет… и будет хорошо!

– Ох, не знаю…

– Я знаю! Я! Пусть уйдет!..

– Да, – сказал Давыдов и вздохнул. Немало дней пройдет, прежде чем лицо Элис, такое отчетливое в его памяти, потускнеет и сотрется.

– Медвед, идем. Обед, ужин! Финь-шампань! – потребовала Мата Хари. – Много-много. Если пить – уходит… я знаю, медвед…

И вдруг ее лицо на миг изменилось. Давыдов отчетливо увидел немолодую женщину, прошедшую огонь, воду и медные трубы, многое потерявшую, но еще способную на неожиданные находки. Она пересилила свою судьбу, она справилась, она танцевала, как победительница… А он слабее, что ли?