Николас рассмеялся:

– Это еще не сокровище. Сокровище внутри. Нет, погоди, – остановил он Даглесс, пытавшуюся открыть шкатулку. – Понимаешь, я ужасно проголодался.

Он сунул бумаги обратно в тайник, словно никогда в жизни больше не желал их видеть, после чего взял у нее шкатулку и положил в только что купленную сумку.

– Хочешь заставить меня ждать, пока ты не поешь?! – негодующе осведомилась Даглесс, не веря собственным ушам. Николас рассмеялся:

– Рад видеть, что женская природа не изменилась за последние четыреста лет.

Даглесс самодовольно усмехнулась:

– Не умничай, не то я напомню, у кого хранится твой обратный билет.

Она посчитала, что этого достаточно, чтобы усмирить его, но лицо Николаса смягчилось. А взгляд из-под полуопущенных ресниц заставил сердце забиться сильнее. Он шагнул вперед; она отступила.

– Ты слышала, – тихо сказал он, – что ни одна женщина не может устоять передо мной.

Даглесс прижалась к стене, задыхаясь под его взглядом. Николас двумя пальцами приподнял ее подбородок. Неужели собирается поцеловать?

Даглесс сгорала от возмущения и… предвкушения. Предвкушение победило: она закрыла глаза.

– Я пущу в ход все приемы обольщения, чтобы добраться до отеля, – сказал он изменившимся тоном. Даглесс мгновенно поняла, что он просто дразнит ее, прекрасно понимая, какое действие производят его нежные взгляды. Глаза ее тут же распахнулись. Она выпрямилась. Он пощекотал ее подбородок совершенно отцовским жестом. Так в сериалах неотразимый частный детектив обращается со своей неуклюжей секретаршей!

– Впрочем, может, и не стоит пускаться в подобные приключения. Ты утверждала, что нынешние женщины сильно отличаются от женщин моего времени, – хмыкнул он, закрывая потайную дверцу. – Увы, это эпоха женского…

– Равноправия, – бросила она, представляя себе лежавшую на столе леди Арабеллу.

Николас пожал плечами:

– Уверен, что не смог бы очаровать женщину вроде тебя. Ты сказала, что любишь…

– Роберта. Люблю, – твердо заявила Даглесс. – Может, вернувшись в Штаты, мы все с ним выясним. А может, он узнает, что браслет у меня, и приедет сюда.

Нельзя забывать Роберта! По сравнению с этим человеком Роберт кажется совершенно безопасным.

– Вот как, – бросил Николас, направляясь к двери.

Даглесс едва поспевала за ним.

– И что это означает?

– Только то, что означает.

Но Даглесс отчаянным рывком загородила дверь.

– Если хочешь сказать что-то, не молчи.

– Этот Роберт приедет за украшением, но не за женщиной, которую любит.

– Конечно, он приедет за мной, – отрезала она. – Просто… просто Глория – избалованная девчонка, но она его дочь, и Роберт, конечно, поверил ей. И перестань так смотреть на меня! Роберт – прекрасный человек. По крайней мере, его будут помнить за то, что он делал на операционном столе, а не за…

Она осеклась, увидев лицо Николаса.

Повернувшись, он направился к двери.

– Николас, мне очень жаль! – воскликнула она, поспешив за ним. – Я не хотела сказать ничего подобного! Не ты виноват, что остался в памяти людей только как любовник Арабеллы. Это наша вина! Слишком много смотрим телевизор, слишком часто читаем «Нэшнл инкуайрер». Наша жизнь переполнена сенсациями. Колин, пожалуйста!

Даглесс остановилась и устало опустила голову. Неужели он сейчас уйдет и тоже бросит ее?

Она не видела, как он вернулся и дружески обнял ее за плечи.

– Интересно, здесь продают мороженое?

Дождавшись ответной улыбки, он снова приподнял ее подбородок и вытер одинокую слезу.

– Опять у тебя глаза на мокром месте? – тихо спросил он.

Даглесс покачала головой, не доверяя собственному голосу.

– Тогда пойдем. Если я верно помню, в этой шкатулке лежит жемчужина величиной с мой большой палец.

– Правда? – ахнула Даглесс. Она совсем забыла про жемчужину! – И что-то еще?

– Сначала чай. Чай, булочки и мороженое. Потом я покажу тебе, что там лежит.

Они вместе вышли из заброшенных комнат, миновали очередную группу и оказались во дворе.

В кафе командовал Николас. Даглесс сидела за столом и ждала, пока он разговаривал с женщиной за прилавком. Та качала головой в ответ на его вопросы, но Даглесс почему-то казалось, что он получит все, что только пожелает.

Николас обернулся и поманил ее к себе. Они вышли из кафе и побрели по саду, остановившись только под тенью тиса, усыпанного красными ягодами. Обернувшись, Даглесс увидела женщину и мужчину, тащивших два больших подноса с чаем, пирожными, маленькими сандвичами со срезанными хлебными корочками и любимыми булочками Николаса.