Мардер двинулся дальше, не особо интересуясь, идет она следом или нет. Стрельба стала громче, и вскоре он вышел на окраину обитаемой части colonia, к полю, известному в селении как el golf. Скелли распорядился вкопать столбики, между которыми затем развесили на проволоке бумажные мишени в виде силуэтов. Несколько мужчин, выстроившись в ряд, палили по ним то одиночными выстрелами, то очередями по три патрона. Позади стрелков сгрудилась группа побольше – эти покуривали и подбадривали товарищей криками. За начальника стрельбища был Рафаэль, а Скелли меж тем присел на корточки и демонстрировал кучке мексиканцев, как в полевых условиях разобрать и почистить автомат Калашникова.

Это было все равно что смотреть на танцующего Нуреева – наблюдать за человеком, который умеет делать что-то лучше всех на свете. Скелли действительно знал, как наладить оборону с помощью нерегулярных сил, как подготовить и вдохновить людей, как использовать их сильные стороны и компенсировать слабые. На глазах Мардера все без исключения молодые мексиканцы научились выполнять нехитрые манипуляции с оружием, которое, если задуматься, как раз и создавалось для таких вот простоватых, неловких солдат.

– Я впечатлен, – сказал Мардер, когда урок закончился и они со Скелли отошли в сторонку от остальных. – Ты очень многого добился в невероятно сжатые сроки. Как думаешь, у нас есть шансы?

Скелли пожал плечами.

– Ну да, если головорезы у них кончатся раньше, чем у нас пули. – Он взглянул на огневой рубеж; Пепа Эспиноса снимала на камеру стрелков и брала интервью у тех, кто дожидался своей очереди. – Как твоя подружка? Кажется, она в своей стихии.

Репортерша отвлеклась и посмотрела в их сторону. Это был своеобразный взгляд – вызывающий и одновременно обиженный.

– Да, – произнес Мардер. – Это у вас общее. Кстати, о подружках: где сейчас Лурдес?

– Присматривает за малышней. Росита организовала детский садик.

– Нам надо об этом поговорить.

– О детях?

– Нет, о Лурдес. Я хочу, чтоб она уехала. Ее ждет актерская школа в Мехико. Уговор был такой.

– Может, стоит спросить ее, чего она сама хочет?

– Может, это взрослые должны принимать решения за младших? Что ты будешь с ней делать, Скелли? Женишься? Дашь ей работу, дом, детей? Господи, да ты ей в дедушки годишься!

– А может, ты принимаешь отцовскую роль слишком близко к сердцу, шеф? Давай закроем тему, ладно? И вот еще что: если б тебе было с кем перепихнуться, тебя бы меньше волновало, как там дела у других.

– Тут не о сексе речь, – отрезал Мардер. – А о жизни человека. Я высылаю ее в Дефе.

Последовала игра в гляделки. Скелли отвел глаза первым и рассмеялся.

– Слушай, Мардер, тут вот какое дело. Это война, а я ее веду, так что могу брать любую девушку, какую захочу, и на столько, на сколько захочу, а хочу я Лурдес. Ничего сложного. Вот после войны – при условии, что победим, – можно будет потолковать об уговоре. Ну а мне пока что надо обойти периметр.

Он ушел, бросив Мардера наедине с яростью, которую тем труднее было сдержать, что причина ее оставалась непонятной. Уже много лет никто не приводил его в такое бешенство, кроме него самого.

– И что это было?

Обернувшись, он увидел Пепу.

– Ничего. Маленькое недоразумение.

– Нет, тут что-то было, – возразила она. – Видели бы вы свое лицо – вы на него с таким выражением смотрели, будто пристрелить готовы.

Мардер окинул ее хмурым взглядом.

– Вы просто не можете не репортерствовать, да?

– С вами – не могу. Вы как большой мешок с секретами и ложью. И я тешу себя надеждой, что если вас постоянно подзадоривать, то что-нибудь да выглянет наружу.

– Я с вами всегда был откровенен.

– Да ну. Тогда скажите честно, о чем сейчас спорили.

– Строго между нами?

– Если хотите.

Он рассказал.

– Что вы намерены предпринять?

На ее лице был написан жадный интерес. Внезапно Мардера осенило.

– Я намерен увезти ее отсюда, а вы мне в этом поможете.

– Нет-нет, сеньор. Один раз я с удовольствием вам помогла, но у меня нет желания ввязываться…

– А вот и есть. Я же вижу, вы из журналисток нового поколения, вам хочется самой участвовать в событиях. Одной объективности Хосефине Эспиносе мало, о нет. Ей не хватает…

– …не хватало еще умыкать девиц из гаремов. И вообще, зачем вам я? Просто усадите ее в машину и…

– Нет, это должны быть вы. Если я стану на нее давить, она сразу побежит к Скелли, и они дуэтом споют corrido про то, какой я злодей. Это же мексиканская история любви – парень не должен знать, что девушка уезжает. Нет, к вам она прислушается: она готова землю целовать под вашими «Джимми Чу». Вы скажете ей, что ей нужно ехать в Чиланголандию, как я велел, и она поедет. Надо только подыскать, на какой машине вам безопасно проехать по городу…