– А может, оно и к лучшему? – рассмеялся Павлик. – Тогда мы с вами, мама, вмиг миллионщиками станем.

– Типун тебе на язык! – оборвала его Макаровна и снова выглянула в коридор.

Вместо ожидаемого Влада в дверях показалась Нюра-проводница.

– Как вы тут без меня? – густо покраснев, она положила на стол в несколько раз сложенный листочек бумаги в косую линейку и, не глядя ни на кого, а так, куда-то в пространство, как бы вскользь, сказала. – Тут адресок мой… Если вдруг чего понадобится… или попросту… вдруг письмо захочется написать… Я рада буду. Вот… – и быстренько шмыгнула обратно в коридор.

– Славная девчоночка!.. – вздохнула Макаровна. – Вот бы мне невестушку такую…

– Мама!.. О чём вы?! – Павлик был явно раздосадован.

– Да это я так… Про себя… Не слушай меня… дуру, – и тихонько спрятала листок с адресом в карман кофты.

Заскрипели тормозные колодки. Поезд медленно подползал к перрону Ярославского вокзала. За окнами показались носильщики с латунными бляхами на груди, встречающие с цветами в руках, суровый милиционер в кожаной портупее и с пустой кобурой на боку.

Состав, слегка дёрнувшись, остановился.

И когда последняя надежда Авдотьи Макаровны на появление Владислава была практически потеряна, он с шумом ворвался в купе.

– Тютелька в тютельку поспел!.. Павлуша!.. Боевая готовность номер один!.. Приехали! У пятого вагона встречаемся!.. Лады?.. – и, забрав с верхней полки свой денежный чемоданчик, побежал к выходу.

– Я вам помогу вещи из вагона на перрон вынести, – предложил Павел Петрович.

– И думать не смей! – рассердилась Авдотья Макаровна. – Где это видано, чтобы генералы мои шмотки таскали?!..

Но "генерал" слушать её не стал. Подхватил два чемодана, свой и соседский, и быстро пошёл по коридору.

– Петрович!.. Не позорь ты меня перед людьми! – неслось ему вслед.

На перроне у выхода из вагона стояла взволнованная Нюра. Павел Петрович поставил чемоданы на землю.

– Ну, всего тебе доброго, голубушка!.. Даст Бог, ещё свидимся, – и протянул ей руку.

– Павел Петрович… товарищ генерал… – заикаясь и краснея больше обычного, тихо проговорила Нюра, – можно я вас поцелую?..

И, не дожидаясь ответа, обвила "генеральскую" шею тоненькими руками и крепко-крепко поцеловала.

– Я вас всегда-всегда помнить буду! Что бы ни слупилось!.. До самой смертушки своей!.. – и захлюпала носом.

– Ну, ну, ну… – смущённый, растроганный, Павел Петрович обнял её и, прижав к себе, тихонько сказал на ушко: – Постарайся стать счастливой, моя хорошая!.. Договорились?..

– Miy… – только и сумела ответить, не замечая ползущей по щеке слезы.

– До свиданья, Нюра, – Авдотья Макаровна протянула ей руку лодочкой. – Чует моё сердце, не на век мы с тобой прощаемся.

– Ах, если бы! – согласилась девчушка и, улыбнувшись, церемонно пожала протянутую руку. Потом обернулась к Павлу. – А вы ничего не скажете мне на прощанье?..

– Почему же? – смутился парень. – Будьте здоровы!.. И ещё… Пусть никто вас не обижает. Ладно?.. Хотя в нашей жизни это, наверное, невозможно.

– Возможно!.. Возможно! – обрадовалась такому необычному пожеланию Нюра. – После того, что я за этот рейс узнала, что пережила, меня уже ничем обидеть нельзя. Я теперь закалённая, – и засмеялась, счастливая.

У пятого авгона Влад прощался с Людмилкой.

– Ты, само собой, можешь не верить, но… Клянусь, я ещё никого в своей жизни не обидел. Нет, врать-то врал… Оно, конечно, не без этого, но так, чтобы с последствиями, – никогда! Ты всё обдумай на досуге, я тебя не тороплю – дело серьёзное. Но особо тоже… не тяни… Короче, через две недели на этом самом месте в четырнадцать ноль-ноль по московскому времени встречаю сто двадцать шестой поезд, пятый вагон, и ты мне даёшь твёрдый и окончательный ответ. Лады?

И куда только подевалась Людмилкина бойкая говорливость?.. Она стояла у подножки вагона пунцовая и в растерянности теребила дерматиновый футляр, из которого торчали два флажка, жёлтый и такой же красный, как и её щёки. В ответ на предложение Влада Людмилка только коротко кивнула и вдруг, расталкивая выходивших на перрон пассажиров, кинулась обратно в вагон.

Павел Петрович протянул Владу руку.

– Рад был с вами познакомиться, Владислав Андреевич.

– Взаимно, – ответил тот и с готовностью пожал протянутую руку.