Боярство, хоть и живёт большей частью в городах, в играх с консенсусом — не участвует. Бояр на «Святой Руси» много. По мне — так и лишние есть. В Новгороде 30–40 древних боярских рода, которые «держат» город. Это — 90-100 семей, из глав которых и состоит новгородское вече. Неотделённые «дети боярские» права голоса на вече не имеют.

В Киеве народу вдвое больше и бояр вдвое. Но там структура несколько иная. Из-за регулярных «перетрахиваний», междоусобных войн — бояре живут более не родами, а семействами. Примерно, 200 семейств. Родовые усадьбы перестают быть таковыми. То — по причинам политическим, то — по экономическим. Кого — казнили, а имение конфисковали, кто — сам продал.

Для сравнения, на всю Византию при Комнинах считается 50 аристократических родов. Правда, Комнины, придя к власти, сразу уполовинили византийских благородных. И нынешний император Мануил Комнин отнюдь не собирается прекращать этот процесс.

Смоленск по своим показателям между Киевом и Новгородом — примерно полторы сотни боярских семейств.

Народ здешний — и родиться быстро, и быстро помирает. Вот и получается, что два раза в год — к Пасхе и к Рождеству, к князю является 5-15 недорослей. Для «познакомится». Очень удачно, что мы успели.

Аким психовал, Николай пытался угодить, Ивашко дурел, а Яков фыркал. Всё проявляли глубокие познания по теме: а что нынче прилично одеть «пред светлые очи государевы». Навытаскивали с прошлого года одёжи… А я расту, между прочим. Когда руки из рукавов торчат… а здоровые у меня грабки выросли! Тут ещё Ольбег с Марьяшей влезли:

— Тебе-то что, ты-то стыда не боишься, а мне подруженьки глаза колоть будут! Опозоришь — хоть домой назад езжай. Ну что ты надел?! Ну что ты обул?! Ну кто ж в таких сапогах к князю?! Они ж только по двору ходить! На них же носов нет!

Потом Ольбег все сабли, мечи, топорцы, кинжалы… ещё какая-то хрень рубяще-колюще-дробящая сыскалась — мне примерял с разными поясами.

Вы себя представляете с шипованной булавой, без ножен, на поясе? А нету на булаву ножен! А вот коллекция синяков в разных местах после непринуждённого дефиле… — уже есть.

Потом Аким внука выгнал, Николаю сказал… про его маму. И сцепился с Яковом. Хорошо, что булаву уже убрали… Вы себе истерический диспут с лаоконистом представляете? Вот это выдержка! Вот у кого терпежу учиться надо!

Я учился-учился да и не выучился. Рявкнул в голос. Посдирал с себя всю эту… сбрую парадную и ушёл. Что я, себе штаны не выберу? Хорошо, что здесь гульфиков нету. А то в Европах и на эту часть одежды — нормативы, парадный этикет. Мажордом обязательно проверяет: а не насовано ли что лишнего для увеличения объёма? Грешно обманывать публику: «у кого больше — тот и пан» — древняя народная мудрость.

И на что мне всё это… убранство? Моё дело — на месте быть, якнуть вовремя и не отсвечивать в продолжении. Тоже мне, рифму нашли: «княжьи смотрины юного Рябины»… Да пошли они все…!

Переживания неофита по теме «Первый звонок» достаточно хорошо знакомы каждому, подробно описаны в литературе. Что — «Кюхля», что — «Гарри Потер».

«Вильгельм долго обряжался в парадную форму. Он натянул белые панталоны, надел синий мундирчик, красный воротник которого был слишком высок, повязал белый галстук, оправил белый жилет, натянул ботфорты и с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. В зеркале стоял худой и длинный мальчик с вылупленными глазами, ни дать ни взять похожий на попугая».

Я и без зеркала знаю, на кого я сейчас похож! На тощего, лысого, встопорщенного… снегиря. Потому что красный.

Подняли ни свет, ни заря, поесть толком не дали. Потом, уже во дворе пришлось час ждать. То — Марьяшу, то — Акима. Суетня и бестолковщина. Четырьмя санями поехали на Княжье Городище. Четырьмя! Людям заняться нечем… А там — уже табор! С полста возов и толпа конных. Это сколько ж народу князю представлять будут?! А не фига — только девятерых. Остальные… Вон мужичку морду бьют. Портной. В последний момент прибежал с кафтаном, но пуговицы не такие. Хорошо его мордуют, от всей полноты искренних чувств.

Только отошёл в сторонку… А вы что думаете — естественные человеческие нужды сразу прекратились? Все сугробы за углом забора — в жёлтых автографах. Возвращаюсь к нашим саням — Марьяша муркает. Фраер какой-то в боярской шапке — возле сестрицы образовался. Уже и на спинку саней облокотивши… А Аким в стороне с каким-то… сверстником своим — болячками делится. В смысле: делится рассказами о своих болячках. Разруха, факен её шит, суетнюха, мать её итить!

Тут вышел из ворот мужичина дородный. В богатой шубе, с бородой огромным веником. И — провозгласил. Чего-то.