Смысла, может, и нет. Но как развивает языкастость! В смысле: знание иностранных языков. Тексты были на староболгарском, моравском, старославянском, древнерусском, старопольском — это чуть разные диалекты.

По поводу польского мы с Акимом поругались: я же помню, что в средневековом польском ударение должно быть инициальное — на первом слоге, а он гонит, как от отца своего слышал — с общеславянским подвижным.

Отдельная тема, из-за которой мы с Трифеной постоянно бодаемся — три греческих языка. Нормальный среднегреческий язык, из-за пуризма Комниных, распался на два: литературно-официальный — кафаверуса и нормальный разговорный — димотика. До такой степени разные, что византийская элита и народ плохо понимают друг друга.

Два греческих языка сведут в один только в 20 веке. С возникновением независимой Греции, обмена населением с Турцией и всеобщего школьного образования.

А у Трифы звучит и ещё один диалект — капподокийский. Свеженький — и ста лет нет. Возник после разгрома греков при Манцикерте, и захвата сельджуками востока Малой Азии. Набит архаизмами древнеионийского происхождения. Три варианта типов ударения — вы себе представляете?

Интересно, но увы… Я — не филолог. Наблюдать постепенный слом грамматического строя греческого под влиянием турецкого в варианте капподокийского в отличие от трапезундского… Забавно. Но, опять же, из Пердуновки много не понаблюдаешь.

Как вы уже поняли: депресняк наступил на меня не по-детски. Так это… по слонопотамски. Ску-у-у-у-у…

Прогресснуть бы чего-нибудь… С тоски-и-и…

Мне не хватало ресурсов. Исключительно для удовлетворения собственного любопытства! Всё остальное — удовлетворяется регулярно. А вот любопытство…

Нефти на Угре нет. Вы знаете — почему Моисей сорок лет водил евреев по пустыне? — Искал единственное место в округе, где нет нефти. И чего мужик страдал-мучился? Вёл бы их всех прямиком сюда, в Пердуновку.

Кучи минеральных ресурсов — нет, растительных, типа бананов с авокадами — нет. Виноград… в первой жизни видел виноградную лозу на Псковщине, «изабелла», ягоды с неё ел, вином угощали. Это — надо сделать. Но это — на годы. А ещё?

Для развлечений в стиле прогрессизма не хватает пространства. Прежде всего, просто географического. Это — в бескрайней, слабо заселённой Руси! В дебрях лесных!

Люди приходят, мы их расселяем. Но вотчина не резиновая — скоро заполнится. Что дальше? Расширение — невозможно. Земля вокруг — казённая, насельники на ней — платят подати князю. Перейти от поселений сельского типа к городскому? — И получить немедленно «бздынь».

Основание городов — компетенция князей. Управление городами — княжескими посадниками. Как только моя Пердуновка станет похожей на город — её заберут.

Непонятно? Гос-с-споди…

«Отчуждение в госсобственность» не проходили? Лесли Гровс, руководитель Манхэттенского проекта, в своих воспоминаниях особенно грустит, что, при отчуждении земли под полигон, землевладельцам была выплачена компенсация, исходя из их доходов за 4 последних года. А эти годы были урожайными. Что привело к дополнительным расходам федерального казначейства.

Здесь об этом грустить никто не будет. Поскольку заберут даром. Если дадут столько же десятин где-нибудь за сто вёрст в болоте — за счастье. Мявкать? «Священное право собственности»? О чём вы?! Вотчина — условное владение. Условие — удовлетворительная служба князю. Князь — не удовлетворился, боярин — пошёл арыки копать. Виноват — выгребные ямы.

Кроме географического, не хватает рыночного пространства. И дело не только в пресловутой «узости средневекового рынка». Типа: вообще мало народа живёт. А покупателей при натуральном хозяйстве — и вовсе днём с огнём…

Не надо всё сваливать на народ, хозяйство и климат. Есть конкретные проблемы, которые создаются конкретными людьми.

Вниз по Угре — идёт бесконечная свара между Суздальскими и Смоленскими князьями. Дальше по Оке — тоже свара. Тоже… вечная. Между Суздальскими, Рязанскими, Муромскими.

Вниз по Десне… про свой поход к Чернигову мимо разорённого Вщижа я уже рассказывал.

Просто к слову: Свояк в какой-то момент получил от Изи Давайдовича четыре города на Черниговщине. И жалуется в письменном виде: «в тех городах, кроме псарей, ничего нет». Это ж до какого состояния разорения надо довести население, чтобы в святорусском городе из всей животины — одни собаки!

А ещё на Руси есть дороги. Виноват: дорог как раз нет. Есть пути. На которых сидят волоковщики и мытари. И всякие другие начальники. И все говорят коротенькое исконно-посконное русское слово из трёх букв с «йотом» на конце. Слово это — «Дай!», а не то, что вы подумали. Но смысл тот же: всякая разумная деятельность — в п… Или — в ж… Кому как нравится.

Конечно, всё решаемо. Годами, десятилетиями, поколениями. Продвижение на рынок товара, создание репутации, формирование собственной сети хранения и сбыта, подмазывание начальников, прикармливание разбойников… Всё это ложится в цену товара…