— Да, хорошо ты его подстрелил, Вершислав… хм, Чепель! — усмехнулся Любомир, в свите князя одобрительно закряхтели, зашевелились, — но так он и сказать сейчас ничего не сможет, а? — свита замерла, поглядели на старшину.

— Уйти мог, твоя светлость, не раздумывал я, — отвечал Вершко, свита перевела взгляд обратно на князя.

— Верно всё — князь немного сморщился какой-то своей дальней мысли, — тогда пусть пишет мне ответ, дайте ему дощечку со стилом!..

— В глазах полумонаха мелькнула было разбойная мысль — руки-то сейчас ему развяжут! — но благоразумно затихла, сменившись тоскливым угрюмством — «попался, мол, как же я так попался паскудным этим «дзекарям», как выкручиваться буду сам не знаю». Думал так, поди, всю ночь…

— Кто таков — пиши! — повторил ему князь, когда всё приготовили.

— Рихард Фишер — нацарапал тот славянскими резами на вощаной досочке. Вслух прочитал грамотей-писарь княжий. И пояснил, на всякий случай:

— По-ихнему — рыбак.

— Какого народа сын? — продолжал князь.

— Сакс из Магдебурга, светлый князь, — переводил писарь.

— Кто с тобой был второй муж?

— Мой охранник.

— Почему же твой охранник ускакал, тебя бросил?

— Испугался.

— Почему сам бежал, когда моих людей увидел?

— Испугался. — Писарь головой покачал.

— Чего же ты испугался? На моей охране у всех наддёвы белые с червонным, то всем известно. Не разбойники за тобой скакали. — Любомир посмотрел на Вершко: стража как положено была наряжена?

— Точно так, твоя светлость, — отвечал Вершко, — все были в наддёвах белых с червонным.

Князь перевёл взгляд на сакса.

— Пишет, что… зело грозные видом были. Страх!

— Вишь, кто нас хвалит! Умеет подольститься. — пробурчал у князя над ухом стоявший справа от князя воевода Лютобор («Горыныч»).

— Куда направились отсюда?

— Обратно на Неманский торг, там много рыбы привезли.

— Почему здесь, далёко от Магдебурга торгуешь?

— …Пишет он, светлый князь, что он в Магдебурге состоит в торговой гильдии. Из гильдии многие подписали контракт с Неманского торга эту самую рыбу распродавать.

Князю подали свиток, взятый у сакса. Любомир просмотрел — и в самом деле контракт записан на торговлю на Рихарда Фишера.

Ничего не оставалось — врёт складно, что ему скажешь…

— … А зачем же ты ко мне в дом залез?!

Тут полумонах Рихард пал ниц, заперхал, взял себя за грудки, и потрёс себя и кулаками себе в душу постучал, дескать, «Не я!!!». Рожу разбойничью скривил, будто малец нашкодивший, и на дощечке трясущейся рукой накорябал: «Не я, ошибка!».

Повисла тишина в дружинной палате — так всё правдоподобно.

Выходит, обознался старшина охранный, невинного человека покалечил?! А с других тогда — какой спрос?

Князь спрашивает:

— Мог ли ты обознаться старшина? — смотрит пристально.

Стоит Вершко всё равно, что в могильной тишине, твёрдый, как камень. Помнит, как этот рыбак рыбу свою свежую бросил, недопродал, как след этого рыбака еле разыскали, как неповинный этот рыбак долго и быстро от погони уходил, как телохранитель его был статен и дороден, и снаряжен добротно и конь какой у того был дорогой — не нанять простому рыбаку такого охранника. И говорит:

— Мог и обознаться…

Выдохнули в свите княжьей изумлённо:

— Ну, ты брат сказал…

— В ножки ему ещё бухнись…

— Так ежели ты не знаешь, кого шукаешь…

— Да ну, старшина!?

— Вершко-о…

— Тихо, — князь рукой остановил гомон. — Если ты ошибся, старшина, должен будешь платить за ущерб этому человеку.

— Понимаю, твоя светлость, — Вершко смиренно склонился головой. — Дозволь только ещё подробности у него поспрошать.

— Поспрошай, старшина, поспрошай!.. Но вреда не причиняй — негоже неповинному гостю навредить. Покуда его вина не доказана, да будет он ГОСТЬ! Гостя лечить, кормить, содержать. — на всех посмотрел князь, потом на Вершко:

— Старшина стражи, Вершислав, — на завтра жду с разъяснением.

После разбора у князя, уже в просторных сенях княжеской усадьбы Вершко отпустил своих бойцов, ждавших его распоряжений и прятавшихся от жары, отправил отдохнуть. И сам отправился привести себя и мысли в порядок.

От княжеского дома слева на сто шагов возвышается Белая Вежа. А если спуститься с небольшого пригорочка направо, ещё ближе стоит дом Вершислава, что выделил ему князь, когда назначил старшиной стражи. Выходили все вместе, дружною гурьбой.