— От тебя ничего не скроешь, господин. Да, мне не хочется провести здесь всю жизнь.

— Почему? — собеседник то ли притворялся, то ли действительно не понимал. — Это хорошее место. Здесь не жарко, растет пшеница, яблоки и виноград. Тут водится дичь, а воды у острова богаты рыбой.

Александр задумался, как бы ответить ему повежливее, а то еще обидется.

— Ты и Айри могли бы создать семью, — продолжал тот. — И ваши потомки будут владеть этим местом вечно.

"Ага, как же! — подумал Алекс. — Заявится какой-нибудь Давл Кирпичная Морда или местные дикари, и перебьют всех".

Однако вслух он сказал:

— Дети должны расти среди людей и видеть множество лиц. Без общения они могут стать подобны животным.

При этих словах Айри открыла рот и посмотрела на него огромными глазами.

— Ты же сам говорил, как тяжело было, когда вас осталось шестеро, — отыскал, наконец, подходящий аргумент Александр.

— Если ты так хочешь убраться отсюда, то зачем спрашивать меня? — проворчал келлуанин, отворачиваясь и вытирая глаза. — Я же всего лишь жалкий старик! Кого интересует мое мнение?!

— Зачем ты обижаешь меня, почтенный Энохсет? — дрогнувшим голосом спросил Алекс.

А когда тот удивленно взглянул на него, продолжил.

— Ты спас мне жизнь и ты хозяин этого острова. Как я могу звать сюда корабль без твоего разрешения?

Александру и в самом деле не хотелось обманывать старика. Вдруг еще решит пойти по стопам своего господина?

Кто знает, какие шестеренки повернутся в старой башке? И какие яды у него еще остались? Возьмет да и потравит и их с Айри, и корабельщиков.

Не ожидавший таких слов Энохсет зашмыгал носом.

Громко высморкавшись, он вытер лицо платком.

— Ты знаешь, какие преступления я совершил. Для меня нет прощения.

— Ты был молод, и обманут Хотепсетом, — возразил юноша. — Во всем, что случилось, только его вина. Разве ты уже не достаточно наказан богами? Ты провел почти сорок лет вдали от родины, потерял жену, детей, страдал от одиночества на клочке земли у самого края света! Ты полностью искупил свою вину, господин.

— Ты думаешь? — с какой-то детской надеждой спросил старик.

— Конечно! — уверенно ответил тот. — А главное, ты вернешь святыню в храм Сета.

Энохсет погрустнел и еще раз высморкался.

— Я слишком стар для такого долгого пути…

— Господин, разреши мне сказать, — внезапно раздался робкий голос Айри.

Мужчины разом посмотрели на девочку.

— Говори, — кивнул Энохсет.

— Разве ты не хочешь прожить остаток дней среди людей в теплом доме с тенистым садом и пить пиво и вино в окружении заботливых слуг?

— О чем ты? — вскинул брови старик.

Алекс тоже ничего не понимал.

— Тикена! — торжествующе проговорила Айри. — Если тебе тяжело плыть в Келлуан, купи дом там или в любом другом городе у моря!

Энохсет медленно покачал головой и тяжело вздохнул

— Жить там, где я никому не нужен? Лучше остаться здесь. Тут похоронены моя жена и дети. Пусть уж и я упокоюсь рядом с ними.

Наступила тишина. Александр лихорадочно размышлял, что делать дальше. Девочка захлюпала носом. Старик, не стесняясь, плакал, вытирая слезы мокрым платком.

— Ты хороший человек, господин Энохсет, — Алекс поклонился на тонганский манер, пробуя еще аргумент. — Ты гостеприимно принял нас на этом острове. Так помоги еще раз. Дай нам возможность выбраться отсюда в большой мир.

Старик упрямо молчал. Юноша решил подстраховаться.

— Клянусь, что твоя воля будет исполнена мною, чтобы ты не решил.

Айри вдруг упала перед Энохсетом на колени.

— Пожалуйста, господин, — она умоляюще протянула к нему руки. — Помоги! У меня нет родителей, но я буду чтить тебя как отца.

— А вы останетесь со мной в Тикене? — неожиданно спросил старик, хлопая красными от слез глазами. — Я успел так к вам привыкнуть.

— Я дала клятву слушать зов господина Тусета, — всхлипнула девочка. — Как я могу нарушить её?

— Ты очень хочешь вернуться в Келлуан? — вытер слезы Энохсет.

— Меня там никто не ждет, господин, — пробормотала Айри, отводя глаза.

Бывший писец засмеялся.

Александр не понимал ни его, ни девчонки. Какая еще клятва, и кто кого зовет? Она же служанка или рабыня.