Он скользнул взглядом по мачте. На ней были подняты ДВА флага. Сразу же под испанским (пока еще — ПОД испанским!) развевался еще один — военно-морской флаг Карибской Конфедерации. Красный флаг с синей полосой по нижнему краю и золотой «Карибской Звездой» в верхнем углу…

«Нет, не совсем так — его ЕЩЕ не существует, — вернулся к своим рассуждениям командир «Симоны». — И прямо сейчас ты, Доминго, воюешь как раз за его создание. «Карибская Конфедерация», в сущности, просто еще одно название для «Независимой Кубы», но (и снова это НО)… ЭТА независимая Куба будет совсем не такая, как та, за которую сражаются повстанцы. И уж точно не такая, какой ее видят американцы! Да, но какой она будет? «Такой, какой вы ее сделаете. Указывать вам, как жить, никто из нас не будет. Мы же не американцы…» — так тогда сказал Киборг… и в это я почему-то тоже поверил. И даже почему-то верю этому до сих пор…»

Он оглядел палубу и, не найдя взглядом Айсберга, решил, что тот спустился вниз, к своему «аппарату дальней связи». Тоже, как и многое здесь, очень странному. Потом Доминго еще раз улыбнулся, но уже немного по другому поводу. — «Но, хотя я и верю, что вы, сеньоры, «не будете нам указывать» и покинете остров, но очень сомневаюсь в том, что это сделаете вы все. Сеньор Владислав Вайк — уж точно останется!»…

— Синьор tenente, [8] с «Неаполя» передали фонарем Манжена, что у них оборвался буксирный трос, — вполголоса отрапортовал сигнальщик.

Князь Бенито Боргезе кивнул в ответ. Возможно, это было несколько глупо, но… этой ночью все почему-то старались говорить потише… или вообще общаться знаками. У итальянских моряков с крейсера «Джованни Баузан» не было опыта тайных операций и ночных походов вдоль враждебного берега. Хотя боевой опыт у них был — в коротком бою с американской блокадной эскадрой они потеряли свой крейсер, но «взяли кровью за кровь». Отправили на дно вражеский (после того как Италия официально объявила войну САСШ — уж точно вражеский!) флагман.

— Что, опять?! Скажите, князь, а вы случайно… не у дона Педро Гомеса-и-Лопеса эти тросы покупали? — Барт, стоящий рядом с командиром, тихо хмыкнул. При этом по его лицу было видно, что он еле удерживается от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. — Если так, то он все-таки нашел способ рассчитаться с вами за свою любимую и неповторимую военно-морскую игрушку…

— Машине — стоп, — скомандовал Боргезе и ответил «офицеру связи»: — Я не знаю, у кого именно барон ди Палермо купил трос, но, когда я об этом узнаю… Он у меня его сожрет. Весь, до последнего кусочка…

— Но вы хотя бы позволите ему самому выбрать соус? Я считаю, что спагетти без соуса — это пытка. Гораздо хуже инквизиторской…

— Нет, именно что без соуса и специй. — Бенито тоже не удержался от улыбки. Этот журналист смог бы, наверное, шутить и на эшафоте. Или «последним желанием» попросить гитару, чтобы спеть напоследок пару песен. — А запивать этот свой обед он будет исключительно морской водой…

— Надеюсь, что она будет хотя бы с мылом… Кстати, tenente, мне кажется, что при знакомстве вы меня обманули. И на самом деле ваша фамилия не Боргезе, а Борджиа. Ну, в крайнем случае — Медичи…

— В моем родословном древе они не значатся, хотя… все может быть. Но зато там есть адмирал Андреа Дориа, а он-то как раз именно так в свое время поступил с одним крайне недобросовестным купцом… по тому же поводу.

— Значит, это у вас семейная традиция. А традиции надо уважать — по крайней мере, именно так считают… мои соотечественники.

Князь Боргезе опять улыбнулся. В эту версию — что его собеседник действительно англичанин, он верил примерно сутки после знакомства с ним. Потом перестал. Но кто такой мистер Бартоломью Кейнз на самом деле, так и не выяснил. Он вполне свободно говорил на пяти… или шести языках. И на всех — с небольшим акцентом. Какой язык для него родной, понять было невозможно. Кстати, когда Кейнз брал в руки гитару (а пел он на всех языках, на которых говорил), его акцент мгновенно куда-то исчезал. Бенито впервые увидел этого человека две недели назад, в таверне «Якорь дона Педро Лопеса», и как раз с гитарой в руках…

— Нет, лейтенант Боргезе, здесь никто и не слышал о том, что в Гаване… или где-то поблизости, можно сейчас нанять… или купить нужный вам корабль. — Хосе Агуэдо Перес — Боргезе не знал, кто же Хосе — то ли управляющий этой таверной, то ли просто бармен, — главное, этого хитромордого мужчину гаванские знакомые Бенито отрекомендовали как «человека, знающего все», покачал головой. Не будь у него такой хитрой искорки в глазах, ему можно было бы даже поверить. Только вот из-за нее почему-то верить ему не хотелось…

— Да такого не может быть, сеньор Перес, ведь сейчас объявлена блокада, и все те корабли, которые она застала на Кубе, просто стоят у причала и приносят владельцам одни убытки, — улыбнулся князь Боргезе и, подумав: «Набивает цену… и свой гонорар за посредничество!», добавил: — Неужели никто из них не захочет избавиться от такой собственности? Если хорошенько поискать…

— Поискать-то, конечно, можно… — Хосе Агуэдо махнул рукой прислуживающей в зале мулатке, направляя ее к одному из столов, и посмотрел на Бенито. — Но не знаю, можно ли найти вам что-то подходящее…