— Нормально. «Легионеры» уже все с разнообразными «форматами», и несколько штук даже есть в запасе! Правда, в последнее время поставок почти нет. Судя по всему, мы уже выбрали все, что всплыло, а новые дураки не появлялись. Еще четыре СКСа было, но все уже к Эспаде ушли. Любят их там. Слушай, насчет ПКМа. Пока мы будем к нему патроны ждать, я как раз тачанку доделаю — наконец-то нашелся подходящий для этого шарабан. Может, мы его туда и установим? Гнездо под станок на нем есть, я смотрел. Ты же хотел тачанку для разъездов…

— Давай. Все равно он у нас один — в строй его не поставишь. Патроны-то к нему пока уникальные. Ничего больше под 7,62 «наган» у нас нет…

— Как это — нет?! Я тебе что, не говорил?! Нам же две «Заставы» [55] притащили! Как раз под этот патрон! Правда, это уже не совсем снайперки. На одной оптики вообще нет и даже крепление куда-то делось, а на другой — разбита на фиг. Так что теперь это просто самозарядки, если ты не скажешь на них новые прицелы поставить. По-моему, это не имеет особого смысла…

— По-моему — тоже. Патроны-то исключительно местные, «тупоносики». Хотя… что у нас с оптикой вообще — сколько в остатке?

— Меньше ста семидесяти, а вот на сколько-сейчас не помню. Короче, считай, что сто шестьдесят штук — точно есть.

— А, точно! Было-то двести… Слушай, а поставь-ка ты все-таки на «Заставы» по оптике. Какие-никакие, а снайперки будут. Пусть даже с этим патроном после трехсот метров баллистика полностью заменяется статистикой. До двухсот-то нормально будет. И еще, возвращаясь к «форматам». Как дела со шнеками? Хватает?

— Ха! Этого ты тоже не знаешь! — Тигра наклонился к одному из ящиков. — Вот, гляди, именно после этого я и забрал Бергмана с катера!

— Это — шнек?! Местного производства?! Но как?! Там же, кажется, используются материалы, которых здесь и сейчас нет?!

— Значит, он их чем-то местным заменил. Я, если честно, так в этом полностью и не разобрался — работой привалило. Увидел уже результат. Как дело было… Помнишь, у нас на тренировках несколько шнеков разбили? Клаус их разобрал, изучил и в итоге сделал свой вариант. На первые пустил пружины от тех, разбитых. А дальше стал потрошить настенные часы! Или напольные. Те, что поменьше, — не годятся. Пружина у них слабая. Иногда одних часов хватает на два шнека. Иногда — на один. Недостаток местного магазина — где-то в два раза тяжелее нашего. Преимущество — он не на сорок пять патронов, а на шестьдесят… размеры видишь! У ребят Патрика эти конструкции пользуются популярностью. Каждый хочет иметь у себя хотя бы один. Именно из-за количества патронов. И, кстати, ты знаешь, все это частная инициатива! Ирландцы их за свои деньги покупают, а Клаус в свободное время делает!

— Да, отстал я на западе от местных новостей…

— А с новостями уже все. Это была последняя, о которой ты не знал. Хотя нет, есть еще одна, но она — не по оружию. Генератор привезли. Сегодня на «Печкине» его доставим в Санта Педро… то есть в «Алжир», и через день — максимум через два в «Замке» станет светло и уютно. А вот теперь — точно все!

Эрк внимательно слушал майора Ольсена, высказывавшего свои соображения по поводу расстановки сил в засаде на дороге из Артемисы. О том, что эта самая операция уже состоялась, как и о том, чем же она закончилась, он умолчал. Исключительно для чистоты проводимого эксперимента.

«А ведь Ольсен если и не гений, то явно очень талантливый офицер, — думал он. — Блин, да я бы такого в любой армии оставил. Не только хромого, но и… да хоть вообще без ног! Шведской армией командуют идиоты! Ладно, что с них взять, с регуляров и бюрократов… но нам — очень повезло! К тому же до ранения Карл Густав командовал батальоном горных стрелков. И ухитрился, как, кстати, и Дуглас, на новое «место службы» привезти с собой своих бывших сослуживцев. Только в отличие от нашего хайлендера [56] не сержантов и капралов, а офицеров и сержантов! В отряде у него двадцать два человека. Плюс сам майор и — единственный человек без звания — его сын Олле. Что-то в нашей маленькой армии с каждым разом все больше и больше шестнадцатилетних пацанов… но тут я Ольсена понимаю. И его сына тоже. Значит, так: займешься ты у нас, майор, вместе со своими людьми — как раз хватит — созданием горнострелкового батальона. Сразу после прибытия в «Замок» и начнешь, а то у нас впереди Сьерра-Маэстра, да и другие горы, хотя они и ниже, мы никуда не денем. Их на Кубе до черта, один только массив Гуамуайя, делящий остров почти пополам, чего стоит. Да и совсем недалеко от «Замка», вдоль побережья, тоже так себе нефиговые холмики — не помню, как называются…».

Ход его мыслей, так же как и рассуждения Ольсена, прервал влетевший в штаб растрепанный Айсберг. Судя по всему, как только он приехал из Гаваны, сразу же побежал искать Эрка. Восстановив дыхание, он выпалил:

— Капитан! В Мадриде отклонили ультиматум! Посол отозван!

— Это война, — сказал в ответ Эрк и спокойно закурил. — Вы как раз вовремя успели приехать сюда, майор Ольсен. Начинается самое интересное…

Сначала подумайте, что вы делаете, а потом уже делайте — что задумали! И не забудьте подбросить монетку… На удачу!

Катер был перегружен, и Айронпост вполголоса ругался по этому поводу. Более громко высказывать свое возмущение он смысла не видел. Действительно, ну какой в этом смысл, если еще утром в ответ на предупреждение «Когда налетит шквал, то мы только булькнем!» твой наниматель, пожав плечами, сказал: «А кому легко?». В ответ же на многоэтажный морской загиб (не в чей-то адрес, просто для того, чтобы показать отношение капитана «Беды» к такой ситуации) прозвучал еще более многоэтажный. Но не морской, а артиллерийский. Причем, если Лэм высказывался на трех языках, то его собеседник на пяти, два из которых бывший морской пехотинец не знал, поэтому не смог полностью оценить яркость и новизну эпитетов и метафор. А вот прочувствовать их и понять, что ЭТО он превзойти не сможет, — вполне.