— Из Песочного, — коротко ответила я, глотнув теплого клюквенного морса. Одновременно через пламя наблюдая за своими мужчинами и прислушиваясь к женским перешептываниям и эмоциям.

— Ваши родители проживают там же? — продолжил глава барсов.

— Нет. Они… с севера, — уклонилась я от ответа.

— Не меченая рысь, — с нехорошим удивлением усмехнулся второй старик — Ярош. — И твоя подруга, ягуар?

— Моя! — в хриплом голосе главы Хмурых прозвучало недвусмысленное предупреждение. — Моя пара!

— А чего ж не пометил? — удивился переговорщик, за ужином назвавшийся Тарасом. — Я свою только встретил — сразу шестерых котят сделал, а не только метку поставил…

Я судорожно сглотнула, всей душой мечтая прижаться к одному-единственному коту.

— Это наше с ней дело и никого не касается, — заявил Егор. — Хочу ввести в свой дом как положено, а потом уже брачную метку ставить… по старым традициям. — Он посмотрел на Тараса и, злобно блеснув желтыми глазами, процедил: — А ты, видно, решил пренебречь ими.

Отец-молодец вскинулся, но быстро сник под грозным взглядом одного из старших.

— Бывший владелец рудников и завода жаловался на проблемы с пограничными кланами, — вступил в разговор Глеб, удивив нас, но еще больше — тембром голоса барсов. — Вас что-то беспокоит?

— Грязь, шум, вертушки над головой здесь никому не нравятся, — спокойно ответил Измир, поправляя вышитый красной суровой нитью довольно толстый серый бушлат.

— От прогресса убежать никому не удастся, — беззлобно возразил Глеб. — Я смотрю, вы тоже пользуетесь его плодами… телевизорами, например.

Святослав нахмурился, покосился на волка, и вновь огорошил меня вопросом:

— Детка, тебя устраивает жизнь в грязном, насквозь провонявшем металлом и прогорклым маслом городе?

Старик повернулся и, слегка склонив голову к плечу, вперился в меня пронзительными синими глазами. Пугающими до дрожи.

— Э-э-э, привыкла я к этим запахам уже. Почему бы и нет?!

— Нормальная женщина должна дышать свежим воздухом, чтобы рожать здоровых котят! — резко рыкнул Измир.

— Моя пара и котята будут дышать свежим воздухом в моем клане, за территорией города! — не менее зло рыкнул Егор, начиная заводиться.

— Хорошо, что ты соблюдаешь старые традиции, ягуар, — примирительно согласился Ярош.

— Мы все стараемся их соблюдать, — громоподобно объявил Сава. — И за свое любому глотку вырвем.

Глеб на мгновение закатил глаза. А вот Егор в душе согласился с тигром, и прямо сейчас испытывал желание убить… всех. От накала своих и чужих эмоций я затрепетала и начала старательно укреплять щиты. А то еще смоет: меня — в истерику, их — в панику.

Святослав пристально уставился на меня, отчего Хмурый напрягся до предела и начал вставать:

— Чтобы не создавать трудности нашим поискам, лучше вернуться к месту аварии. Благодарим за кров и еду, но…

— В тебе есть наша кровь, Ксения, — неожиданно, с удовлетворением известил всех старейший оборотень. — Причем, я почуял, ты родственница мне.

— Этого не может быть, — хрипло от страха пискнула я, вцепившись выпущенными когтями в толстый шерстяной ковер, на котором мы с женщинами расположились у стола на коротеньких низких ножках.

— Я тоже учуял, — добил Ярош, холодно посмотрев на моих спутников.

Ох, чует моя многострадальная попа очередные неприятности.

— Один из моих сыновей взял парой рысь, было дело, — по-прежнему спокойно поделился с нами Святослав. И добавил флегматично: — Обычно мы смешанные браки не одобряем, но кто ж от порядочной верной рыси-то откажется. В твоей родословной, Ксения, однозначно Роговы затесались. Носом чую, а он меня ни разу не подводил!

Услышав знакомую фамилию, я обмерла, про себя помянув не совсем добрым словом Андрея, его родню и…

— И что это меняет? — ледяным голосом спросил Егор у старейшин, сжав набалдашник трости.

Сейчас он напоминал натянутую струну. По ощущениям, Глеб с Савой тоже напряглись до предела.

— Ну раз ты наслышан о старых традициях, то молодая не меченая самка Ксения — родная мне по крови и посему принадлежит нашему клану.

— Ксения принадлежит мне и моему клану! — бескомпромиссно проскрежетал Хмурый. — И если вас смущает ее чистая шея, я сейчас это исправлю…

Он направился ко мне, но Святослав кивнул — и между мной и Егором возникли спины барсов.

События развивались самым худшим образом. Ясно как белый день: староверы решили меня экспроприировать. Ринулась напролом, пытаясь добраться до своей пары, но проворные мужские руки перехватили меня под мышками, оторвав от земли и вынудив завизжать от бессильной злобы, барахтаясь на весу.