На этот раз он встал из-за своего стола и неспешно пошёл по своему кабинету, рукой остановив вставших было подчинённых, резюмируя:

– «В случае с «Гектором» напрашивается такой же вывод, как и с «Нефертити». Его семейное и экономическое положение, и – даже не удивляйтесь – политическое, существенно изменилось в лучшую, лично для него, сторону! Его могут легко вычислить аналитики ЦРУ, и – что интересно – использовать даже втёмную! Так что давайте тоже прекращать с ним связь, но надеясь на лучшее. Консервируйте его!».

И Москва надолго замолчала. Но было уже поздно. Посланный ранее на связь с Гектором новый молодой сотрудник СВР уже вышел с ним на контакт, который состоялся в одной из церквей Буэнос-Айреса.

Но ЦРУ уже держало своего сотрудника под колпаком, и новый контакт их агента Руди не остался незамеченным.

Раулю, как истинному атеисту, было даже противно заходить в церкви, тем более участвовать в службах и ритуалах, хотя маскировка и требовала этого. Он, конечно, всё время отлынивал от посещения храмов, ссылаясь на занятость по работе, что соответствовало действительности. Но в выходные дни и по праздникам Раулю приходилось посещать церковные таинства вместе со всей семьёй.

И в одно из воскресений он встретился в церкви со своим новым связником – новым сотрудником российского посольства, зашедшим туда якобы ради любопытства. Состоявшуюся бесконтактную передачу наблюдатель от ЦРУ не выявил. Но возможность этого он всё же просчитал.

Теперь Руди оказался под большим подозрением, чем ранее.

И резидент ЦРУ в Буэнос-Айресе Вильям Ортман решился на его проверку путём провокации.

– «Пол, что-то мне наш Руди перестал нравиться! Он опять был замечен предположительно в контакте с русскими. Уж слишком частыми стали эти совпадения. Тем более теперь, когда всю их старую агентуру выдворили отсюда!» – начал резидент – Надо что-то делать?! Воронцов видимо не соврал?!» – посмотрел он на Пола Фридмана.

– «Шеф, чтобы нам не мучиться терзаниями, я предлагаю его проверить активно, то есть с помощью провокации».

– «И что Вы предлагаете?».

– «Я, думаю, ликвидировать этого связника!».

– «Да Вы, что, Пол, с ума сошли? Я не хочу просто так руки пачкать!».

– «А мы и не будем пачкаться! Автокатастрофа, и всё!».

– «Ладно, давайте! Но, чтобы нам быть уверенными в правильности своих действий, давайте это устройте при их последующих встречах, но Руди должен остаться цел!».

– «Хорошо, шеф, я разработаю план операции и представлю его Вам на утверждение».

И головастый Пол Фридман в деталях разработал такой план, утверждённый резидентом.

Гектор, конечно, предполагал слежку за собой, особенно после сообщения Центра о предательстве Запорожского.

Более того, Центр заверил разведчика, что в списке преданных агентов есть только его оперативный псевдоним, но предатель ничего о нём лично не знает, так что опасаться ему нечего.

Но Рауль прекрасно знал возможности контрразведывательного анализа своей деятельности и своих обширных связей в Аргентине. Поэтому был готов к самому худшему, а пока лишь пытался выявить возможную слежку за собой и принять дополнительные меры, чтобы обезопасить себя при контактах со связником.

И хотя Гектор ждал разоблачения и ареста, но вокруг него ничего существенно не менялось. Поэтому, пока есть время, он решил «подставить» некоторых из своих высокопоставленных знакомых правого толка, симпатизирующих США, и ранее ненавидевших СССР, а теперь и Россию. С этим он успокоился, снова активизировался, и… попался.

Закладкой сообщений в тайники Гектор до сих пор принципиально не пользовался, так как считал, что их раскрытие, безусловно, привело бы его к полному провалу. А практически бесконтактная, молниеносная передача, за исключением маловероятного случая поимки за руку, всегда могла быть хоть как-то объяснена, и при этом были вполне реальные шансы оправдаться.

В резиденции ЦРУ американского посольства в Буэнос-Айресе естественно не было данных об использовании их агентом Руди тайников.

Это косвенно как бы доказывало непричастность Руди к разведывательной деятельности в пользу другого государства.

Согласно плану операции, разработанному Полом Фридманом, чтобы вывести из равновесия возможного агента Москвы, являвшегося одновременно их агентом «Руди», заставить его нервничать, действовать опрометчиво и ошибаться, в начале лета 1999 года была подстроена автокатастрофа, приведшая к гибели его личного водителя Пако Эчеверия вместе с новым связником из Центра.

Тогда, в стоявший на пустующей дальней автостоянке у парапета набережной на портовом проспекте имени инженера Хосе Куартино автомобиль связника, в котором в этот момент находился Пако, на полной скорости врезался, следовавший с проспекта Томаса Эдисона трейлер, водитель которого якобы не справился с управлением. Трейлер смял легковушку и сбросил её с высоты на берег залива Ла-Плата. Оба пассажира погибли на месте. Сотрудники федеральной полиции Буэнос-Айреса обнаружили у одного из погибших документы на имя Пако Эчеверия.