— Ты очень скоро увидишь его. Подожди секунду, твой папа оставил мне тут номер твоего адвоката. Мне прислать его тебе смской?

— Нет, нет. У меня есть ручка. — Надеюсь, это не прозвучало истерически.

— Ты должна позвонить его секретарю, Миранде, и записаться, чтобы поговорить с ним в назначенное время.

— Миранда? У Стива Джастиса есть секретарь по имени Миранда. Ты шутишь?

— Ну что я могу сказать? Это ее имя. Все в порядке? Ты кажешься немного расстроенной.

Как она это делает? Не говоря уже о GPS навигаторе в моем телефоне, складывается такое впечатление, словно мама вживила чип в мой мозг. Я пытаюсь оправдаться.

— Мам, не заставляй меня указывать на очевидное. Сейчас я не в очень хорошем положении.

— Милая, я знаю, но скоро все изменится к лучшему. Вот увидишь. Как всегда говорит твоя абуэлита48?

Я вздыхаю. Надеюсь, эта история не будет долгой.

— Абуэлита говорит много вещей, мам.

— Lo que no te mata de fortaliece49.

— Все, что тебя не убивает – сделает тебя сильнее? Все так говорят, мам. Это должно помочь мне?

— Это лучше звучит по-испански.

— Нет. Это не так.

— Te amo, mija50.

— Я тебя тоже люблю, ма. Поговорим с тобой завтра.

А, может быть, я даже смогу тебя увидеть.

* * * * *

Мозг в тумане, словно ёжик, заблудившийся в лесу. Мне нужно еще больше кофе, я неожиданно так жутко проголодалась. В ресторане музея я покупаю большой стакан кофе и рогалик. Продавец говорит мне, что автовокзал находится в пяти минутах езды на такси, так что у меня есть немного времени, прежде чем я туда отправлюсь. Я лучше позависаю здесь подольше. Беру бесплатную брошюру о Зале Славы и сажусь на невысокое ограждение, чтобы ее почитать. Хмм… Если смотреть с неба, то это здание спроектировано в виде басового ключа. Окна напоминают клавиши пианино, а края здания — хвостовые плавники51 Кадиллаков 1950-ых годов. Я отхожу назад, чтобы получше разглядеть эти клавиши пианино и хвостовые плавники.

Я стою в пятидесяти ярдах52 от здания со стаканом кофе в одной руке и бубликом в другой, когда меня осеняет. Какого черта?! Что я творю? Неужели я на самом деле собираюсь сбежать? Ощущение легкого покалывания заполняет меня, и мой пульс начинает учащаться. Мне нужно что-нибудь купить. Хоть что-нибудь. Я направляюсь обратно к музею. В этом долбанном месте должен быть хотя бы один сувенирный магазин. Я смотрю на телефон. Осталось сорок минут до того, как уедет мой автобус. Хожу по сувенирному магазину и рассматриваю различные сувениры в форме гитар, а потом подхожу к отделу с женской одеждой. Я подхожу к черной футболке, на которой простыми белыми буквами написано «GOT COUNTRY?»53, но меня все же розовая майка на лямках с надписью «WELL-BEHAVED COWGIRLS RARELY MAKE HISTORY»54 чем-то привлекает все мое внимание. Полагаю, что она стоит 35 долларов, указанных на ценнике. В конце-то концом, это будет мой единственный сувенир, который я привезу из этого приключения. Так что я приобретаю себе эту майку, а для Мэтти покупаю открытку с Залом Славы.

После того, как я выхожу из сувенирного магазина, приходит время воплотить мой план в действие. Я звоню Лиллиане и говорю, что позвоню ей завтра из телефона-автомата сразу же по прибытию в Ньюарк. Она разочарована тем, что я все-таки не прислушалась к ее советам, но говорит, что приедет и встретит меня. Я роюсь в своей сумке в поисках ручки и открываю открытку. Пишу кратко, так что все, что я хочу сказать, идеально вмещается на чистой стороне открытки и заканчиваю свое послание словами «Мне очень-очень жаль. Спасибо, что пытался помочь мне. С любовью, Рози». В моей груди все сжимается, когда я подхожу к машине. Кладу открытку под стеклоочиститель со стороны водителя и замечаю, что сегодня удача на моей стороне. Спенсер оставил свое окно приоткрытым, для того, чтобы не было жарко, когда они вернутся из Зала Славы в машину. Да благословит его Всевышний. Я просовываю телефон через щель, и он приземляется на переднее сиденье. Отлично. Я отхожу на несколько шагов и оглядываюсь. У меня перехватывает дыхание. Я бросаю последний взгляд на Таурус парней, прежде чем разворачиваюсь и ухожу на поиски такси.

Глава 8

Я с уважением отношусь к музыкальной столице кантри, но все же не хотела бы оказаться на автобусной остановке после наступления темноты. Терминал очень красивый. С множеством окон. Снаружи все отделано в синих тонах, а внутри — в белых. Но прилегающая территория немного подозрительная.

Проходя через автоматическую дверь, у меня сразу же складывается подобное впечатление и о посетителях. Мужчина в грязных рабочих шортах, поношенных ботинках и футболке «American Idol»55 протягивает руку.

— Сохрани надежду, детка, — говорит он мне.

Я изо всех сил стараюсь игнорировать его и просматриваю зону ожидания на наличие свободных мест, где я могла бы собраться с мыслями, прежде чем куплю билет. Затылок пронзает тупая боль. Я замечаю свободное место и направляюсь к нему. Как только плюхаюсь на сидение, начинаю рыться в сумке, делая вид, что ищу что-то, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. Когда разбираю содержимое кошелька, отбирая обертки от жвачки и старые квитанции, то замечаю потрепанные рабочие ботинки. Я поднимаю глаза и вижу мужчину, которого встретила около двери, и который сейчас улыбается мне четверкой своих золотых зубов.

— Может там найдется доллар, детка? Ну же, сохрани надежду.

Я решаю продемонстрировать ему наилучшие манеры северного Нью-Джерси с моей стороны.

— И как же я сохраню надежду, дав тебе доллар?

Он кладет руку на грудь, будто собирается дать клятву верности и говорит:

— Позволь мне представиться. Я Хоуп56.

О, Боже. Я должна была это предвидеть. Боль постепенно распространяется на переднюю часть головы. Мне нужен «адвил»57. Я потираю виски и закрываю глаза.