Она одарила меня взглядом, полным презрения, и вместе со ждавшими ее мужчинами направилась к дороге, где стоял ее джип.

Некоторое время я лежала молча и не шевелилась. Подошла какая-то женщина, села рядом со мной и вылила мне на лицо немного воды. Затем протянула мне грязную бутылку и предложила немного выпить. Я яростно замотала головой и попробовала встать.

– Ты как? – голосом, полным сочувствия, поинтересовалась бомжиха.

– Паршиво.

– Выпей воды.

– Спасибо, не хочу.

– Может, тебе принести что покрепче?

– Нет. Спасибо.

Я села и придирчиво оглядела свое тело. Как ни странно, на нем не было ни единого синяка, только сильно болели внутренние органы. Ничего не скажешь, работали профессионалы. Не выдержав, я громко заревела, меня трясло, как в лихорадке. Казалось, каждая клеточка моего тела посылает мне сигнал бедствия. Я чувствовала себя униженной, растоптанной и страшно подавленной. Застонав, я встала на колени, подобрала две стодолларовые бумажки и сунула их в карман. Я возненавидела собственную жизнь и искренне сожалела, что до сих пор жива, уж лучше бы я умерла. Я чувствовала, как сильно обнажились мои нервы.

– Тебе больно? – напомнила о себе сидящая рядом женщина.

– У меня на душе больно…

– Я хорошо знаю, что это такое. У меня тоже часто душа болит.

Я посмотрела на грязную женщину и растерянно пожала плечами. От нее страшно разило. У нее были заплывшие глаза, пересохшие и потрескавшиеся до крови губы… Такие женщины годами не смотрятся в зеркало и совершенно не переживают по поводу того, как они выглядят. Они не пользуются косметикой и не нуждаются в креме… Такие женщины уже давно не женщины. А так, их жалкое подобие. Жалкое, грязное и крайне неприятное… В другой ситуации я бы не смогла сидеть с нею рядом, убежала. В другой ситуации… В другой, но только не в этой.

– Откуда ты можешь это знать? Откуда ты можешь знать, что такое душа? – спросила я. Сознание мое туманилось.

– У каждого человека есть душа. И у тебя, и у меня, – совершенно спокойно сказала женщина.

– Но как она может у тебя болеть?

– Точно так же, как у тебя. Ведь мы с тобой очень похожи.

– Но чем?

– Мы обе – женщины. Вернее, мы обе родились на этот свет женщинами, нам суждено прожить сложную женскую жизнь. Мы отличаемся тем, что ты зависима. Ты принадлежишь не себе.

Ты принадлежишь тому миру, в котором живешь. А я свободна. Я свободна, у меня нет ни зависимости, ни ограничений. Ты никогда меня не поймешь, потому что ты никогда не жила на свободе.

– Что хорошего в твоей свободе? И для кого или от кого тебе нужно быть свободной? И что именно ты подразумеваешь под словом свобода? Что?

Я принялась перебирать подол платья, стараясь найти более чистое место, чтобы вытереть заплаканное лицо.

; – Свобода, она и есть свобода, – сказала мне женщина. – Она не может быть ни хорошей, ни плохой. Она засасывает быстро и из нее уже нельзя выбраться. Правда, бывают моменты, когда и у меня начинает болеть душа.

– О чем?

– О прошлой жизни.

– А кто у тебя остался в прошлой жизни?

– Семья. Муж, дети.

– И ты их бросила и ушла на свалку?

– Ушла… Понимаешь, одни рождаются свободными, а другие зависимыми. Так вот, я родилась свободной. Я не могу ограничиваться семьей.

– А как же твои дети?

– У них теперь есть новая мать.

– И ты никогда не пыталась их увидеть?

– Один раз попыталась.

– И что?

Из этого ничего не вышло. Мой муж не позволил мне даже приблизиться к ним. Иногда мне кажется, что все это было не со мной. Вернее, было в другой жизни. А ведь это и в самом деле другая жизнь. Тогда у меня была одна жизнь, а теперь другая. Когда мой муж за мной ухаживал, просыпаясь по утрам, я находила на постели букет цветов. Если это была весна, были подснежники. Если зима – обязательно розы. Если осень – гладиолусы, если лето, то любые цветы. Мужики умеют красиво ухаживать… Умеют… Не все, конечно. Некоторые вообще ни черта не умеют. Да… Так было, когда он за мной ухаживал.

– А ты скучаешь по прошлой жизни?

– Не знаю. Может быть иногда. Тут очень быстро привыкаешь. Моя новая семья теперь тут. Послушай, а ты что натворила? Тебя сюда зачем привезли?

– Меня сюда привезли из-за мужчины, – усмехнулась я.

– Из-за мужчины… Значит, тебя привезла соперница.

– Что-то вроде того.

Все беды в этом мире из-за мужиков. Все. Чего ни коснись, куда не кинься, везде мужик нагадил. Я вот когда мирской жизнью жила, своего любила безбожно, детей ему двоих родила, а затем его со своей лучшей подругой застукала. Страдала страшно. Молодая была, глупая. Это теперь я знаю точно, что кобель, он и в Африке кобель, и если у этого кобеля в одном месте загорелось, то никакая семья его остановить не сможет. Я тогда пить стала безбожно, пыталась каждому встречному свою душу излить. А затем все чаще на рынок стала захаживать. Там, в конце рынка, у мусорных баков всегда бомжи грелись. Они были готовы меня слушать в любую минуту… Ты понимаешь, я искала сострадания. Я всюду искала сострадания, а нашла его именно там. Я смотрела на этих грязных, запущенных, дурно пахнущих, пьяных людей и никак не могла понять, почему они меня слушают. А те чистые, ухоженные люди, сидящие на лавочках во дворах, не хотели слушать ни единого слова, открыто говорили, что им чужие проблемы не нужны, у них полно своих собственных. Они бежали от меня, как от прокаженной, или просто-напросто гнали меня прочь… А ведь я ничего не просила и никому не делала зла. Я хотела только, чтобы меня выслушали. Выслушали, посочувствовали и дали совет.

Я понимающе кивнула женщине и на несколько секунд закрыла глаза. Я смутно понимала, где именно нахожусь, во сне или в реальности. Сижу на городской свалке рядом с бомжихой и разговариваю с ней по душам. Такое даже во сне не приснится. А если бы и приснилось, это был бы самый страшный сон в моей жизни.

– Все наши ошибки из-за мужиков, – как бы сама с собой разговаривала женщина. – Эти непростительные ошибки делают нашу жизнь глупой и ненужной. Знаешь, что самое страшное я вспоминаю о той жизни? – Женщина не дождалась моего ответа и продолжила. – Помню только, что я не смеялась и даже не улыбалась. Ты понимаешь, что это такое – не иметь положительных эмоций? Ты это понимаешь?