Госпожа Блау была нашим школьным социальным работником, и пока я ещё никогда не имела с ней дела. О, я знала, для чего она была здесь. Это да. Но до сих пор это была совершенно другая лига - к ней ходили ребята со старших классов, которых подозревали в том, что те принимали наркотики. Или турецкие девчонки, которые внезапно переставали появляться на уроках по несколько недель, потому что дома подготавливалась их свадьба. Или же госпожа Блау улаживала ссору, если на школьном дворе опять была драка. Она не всегда была здесь; она приходила только тогда, когда это было необходимо. А теперь она безусловно была здесь из-за меня.

Я считала её симпатичной, но это ничего не меняло в том, что я с удовольствием бы развернулась и уже сейчас поехала к Сеппо в Мунеденхайм. Но господин Рюбзам стоял как стена позади меня и с помощью настоятельного толчка в спину указал мне, что я должна сесть.

Когда я опустилась между ним и госпожой Блау, я сонно поняла, что на мне всё ещё была одета куртка, а при втором взгляде, что господин Рюбзам взял с собой мой рюкзак. Они хотели исключить меня из школы ... О Боже, они действительно хотели это сделать? Послать меня домой?

Ну, хорошо, подумала я после первого испуга упрямо, тогда сделайте это. Мне это подходит. Так я смогу быстрее сбежать.

– Люси ..., - начала госпожа Блау и её улыбка стала немного более чётче.
– Как ты?

– Плохо, - ответила я дерзко. Для чего вообще она задала этот вопрос? Она что, хотела надо мной пошутить?

– Потому что ты напилась? Или ...

Она замолчала, когда увидела, что я скрестила руки на груди ушла в себя.

Значит, мама и папа уже наябедничали. Для чего тогда мне ещё что-то об этом говорить? Они всё равно мне не поверят. Я и на дальнейшие неторопливые каверзные вопросы не обращала внимания и не реагировала на них. То, что мог Леандер, я уже могла давно, и меня почти забавляло, вести себя также чудаковато, как он. Да, в этом были свои преимущества, делать вид, будто всё это меня не касается, как будто между мной и миром снаружи, толстая, холодная, прозрачная стена. Я видела и слышала всё, но это ничего общего со мной не имело.

– Люси, ситуация серьёзная и я признаю, что совсем тебя не понимаю.
– Только хриплый голос господина Рюбзама заставил стену немного закрошиться. Старая сила привычки, я должна была выслушать его. На госпожу Блау мне было наплевать, но на господина Рюбзама нет. Тем не менее, я не взглянула в его сторону, когда он после небольшой паузы продолжил говорить.

– Твоя успеваемость почти по всем предметам резко снизилась. Ты постоянно забываешь книги, домашнее задание, рефераты, на занятиях почти не реагируешь и мыслями где-то в другом месте, кажешься уставшей и грустной.

При слове "грустной" я сглотнула, но не тошнота заставила меня сделать это. Было так, будто ком в горле захотел снова вернуться.

– Но ты ничего не говоришь. Даже своим родителям. Но прежде всего мы не понимаем, как такое могло произойти, потому что во время рождественского шоу ты и твои ребята были ещё лучшим актом вечера. Вы боролись за свою мечту. За что ты борешься теперь? Или против чего?
– Я не ответила. Больше ничего не было, за что я могла бороться, даже паркур больше не имел значения.

Мама и папа всё равно всегда найдут способ, отравить мне это. А для того, чтобы бороться за Леандера я была слишком горда.

Госпоидн Рюбзам и госпожа Блау обменялись взглядом. Я заметила его только уголком глаза, потому что продолжала смотреть на стол и могла бы нарисовать его текстуру уже даже вслепую.

Они обдумывали новую тактику? Начнут ли они теперь наконец ругаться на меня? И скажут, что я вылечу из школы? Но вместо этого господин Рюбзам взял мой рюкзак, положил его на стол и продвинул к госпоже Блау.

– Мне очень жаль, Люси, нам нужно это сделать. Мы дали тебе возможность поговорить.
– Я была слишком застигнута врасплох, чтобы сопротивляться и пассивно и с горящими глазами смотрела на то, как госпожа Блау неуклюже открыла застёжку и постепенно выставляла содержимое рюкзака на стол.

Тетради, половина из них с загнутыми уголками. Книги. Мой календарь. Половина кренделя. Бутылка яблочного сока с минералкой, в которой уже образовалась плесень.

Мой кожаный пенал с карандашами и ручками, полностью исписанный мной и ребятами. Три маленькие бутылочки с ... нет, это были не мои бутылочки! Я ещё никогда не пила Егермейстер, я только знала рекламу, и это всё! Как они оказались в моём рюкзаке?

И сигареты тоже не принадлежали мне, откуда появились они? Открытая пачка ... и зажигалка ...

– Ты можешь нам это объяснить?
– Господин Рюбзам потёр себе глаза, как будто не хотел верить в то, что видел. Я тоже не хотела в это верить.

– Нет, - ответила я резко.
– Потому что тогда вы посчитаете меня сумасшедшей.
– О, как я ненавидела Леандера. Он выстрелил мне в спину, когда я уже лежала на земле. Каким же он стал низким человеком!
– Это должно быть кто-то подложил мне в рюкзак, - тем не менее, добавила я слабо.