— Кто-нибудь еще спасся, кроме вас троих?

— Только несколько матросов… Нам пора, сударь, прошу прощения…

Вместе с моряками спасенные направились к деревянной лестнице. На берегу их уже ждали. Флорис и Адриан в отчаянии переглянулись.

— Она теперь Бог весть где… быть может, ее уже нет в живых… О, брат мой, я не могу в это поверить! — пробормотал Флорис.

В зеленых глазах молодого человека была такая мука, что Адриан отвернулся. Он сам с трудом сдерживал подступившие рыдания, но ему удалось быстро справиться с собой.

— Не будем терять надежду, Флорис! Пойдем, надо их еще расспросить, — сказал Адриан, перелезая через поручни, чтобы спуститься на пристань. Флорис последовал за братом.

— Пираты из Баратарии захватили «Красавицу» со всеми пассажирами!

— И с грузом!

— А что было в трюмах?

— Эбеновое дерево из Сенегала и бабы!

— Белые?

— Да, шлюхи из Парижа!

— О! Парижские девки придутся пиратам по нраву!

Поразительную новость обсуждали везде. Вокруг уцелевших образовалась толпа — всем хотелось побольше узнать о несчастье. Жертвами его оказались и некоторые жители нового Орлеана.

— Я разорен! Разорен! — рыдал в голос работорговец, не в силах вынести потерю своего товара — крепких парней из Сенегала.

— Мой корабль… Моя «Красавица»! Убийца! — голосил судовладелец, норовя вцепиться в горло несчастному капитану Робино.

Флорис и Адриан проталкивались вперед, не обращая внимания на давку. Перед высоченным Флорисом почтительно расступались. Молодые дворяне увидели Федора и Ли Кана — те, привязав лошадей, явились на пристань за новостями. Адриан схватил одного из уцелевших за руку. Это был второй помощник капитана.

— Во имя неба, господин Легалик, вы не видели на борту «Красавицы» девушку? Да, среди пассажиров… Ее зовут мадемуазель Батистина… Батистина де Бургиньон! — Адриан де Вильнев с трудом заставил себя выговорить это имя.

Яан Легалик посмотрел на молодого человека с невыразимой грустью.

— Конечно, сударь… я видел мадемуазель де Бургиньон… Если хотите, мы с ней некоторым образом помолвлены… и Фоккер-Дьявол похитил у меня невесту!

— Что!? — один и тот же крик вырвался из трех глоток.

Флорис и оба его «врага» — граф дю Роше и драгунский капитан де Гастаньяк — в едином порыве надвинулись на моряка.

— Извольте объясниться, сударь! Мадемуазель Батистина — это МОЯ невеста, и я приехал сюда, чтобы жениться на ней! — взвизгнул, побагровев, граф Жеодар.

— Прошу прощения, сударь, у меня есть приказ его величества, и вы не имеете на нее никаких прав, потому что она предназначена мне! — завопил Эрнодан де Гастаньяк, положив руку на эфес шпаги.

Флорис издал рычание. Адриан хотел было удержать своего необузданного брата, но не успел, ибо в жилах сына Петра Великого вскипела кровь Романовых. Ринувшись вперед, Флорис ухватил Яана Легалика за отвороты потрепанного камзола.

— Я тебя научу, трус, как надо защищать свою невесту!

— Я был ранен, сударь! Вы задели мою честь! — вскричал в негодовании помощник капитана.

Больше ему ничего не удалось сказать. Флорис схватил его за горло и, почти обезумев, стал душить.

— Трус… трус… вы должны были умереть, защищая ее!

— Прошу прощения, но это мое дело! — крикнул Жеодар, пытаясь вырвать Яана Легалика из рук пылающего местью Флориса.

— Вовсе нет… Именем короля! У меня приказ, и только я имею право… — воскликнул гасконец, бросаясь в схватку.

Силы Флориса удесятерились от ярости. Ударом кулака в подбородок он отбросил в сторону драгуна. Жеодар лишился парика. Легалик уже почти не дышал. Однако никто не желал отступать, и четверо бойцов продолжали сражаться, создавая настоящую кучу малу. Пыль стояла столбом.

— Ко мне, гвардейцы! — распорядился губернатор. — Это недостойно дворян! Арестовать всех четверых!

— Ах, нет, друг мой, не надо! — взмолилась маркиза, нервно комкая платок.

— Что происходит? Что тут такое? — кричали со всех сторон.

— Маркиз де Портжуа дерется, словно грузчик!

— Из-за чего?

— Говорят, из-за прекрасных девичьих глаз!

— Вот счастливица! — задыхаясь, произнесла маркиза, и ноздри у нее затрепетали, словно у породистой кобылы.

— Барчуки!

— Майский Цветок! Счастье Дня!

Федор и Ли Кан прорывались сквозь толпу на помощь своим господам: ибо Адриан, забыв о своем хладнокровии, также ввязался в драку!

— Ух! — выдохнул Жеодар, ухватив его за сапог.

Молодой граф де Вильнев в мгновение ока оказался в клубке, катавшемся по земле. Адриан отличался большим терпением, но только до определенного предела — когда его доводили до бешенства, он бил так же крепко, как Флорис. В этом сразу же пришлось убедиться Жеодару и Эрнодану.