— Батистина, милая… очнись… Батистина… очнись!..

Нежный голос Флориса привел девушку в чувство. Открыв глаза и увидев приближавшихся падуков, она содрогнулась от ужаса.

— Прошу тебя, любовь моя, постарайся сделать вид, что тебе совсем не страшно! — прошептал Флорис.

Батистина молча выпрямилась… Он сказал «любовь моя»… Ну почему именно сейчас, когда она поняла, как он ее любит, им придется умереть! Тихая радость охватила Батистину. К ней вновь вернулось мужество, и она приготовилась достойно встретить врагов.

Индейцы окружили сваленные в кучу вязанки хвороста. В руке у одного из них полыхал факел. Он бросил его на костер. Тотчас же к темному небу взметнулся столб пламени и дыма. Блики огромного костра заиграли на перепачканных лицах Батистины и Флориса. Вождь приблизился к пленникам. Он поднял руки, и воцарилась тишина. Над площадью, заставив соплеменников умолкнуть, зазвучал его раскатистый голос:

— Мои отважные воины будут вознаграждены за свою храбрость! Руку их направляла богиня Черной Луны, она помешала чужестранцам причинить вред народу падуков… О чужестранец с зелеными глазами, ты осмелился ступить на землю Великого Солнца и бросить ему вызов… ТЫ БУДЕШЬ НАКАЗАН!

Последние слова Великого Солнца были адресованы Флорису. Вождю падуков нельзя было отказать в величии. Он говорил медленно, на корявом, но вполне понятном французском языке. Это был молодой и сильный мужчина, под его золотистой кожей играли могучие мускулы, а на широкой груди ярко-красной краской изображены животные и растения. Шкура косули служила ему набедренной повязкой, а длинные черные волосы были украшены пестрыми пучками перьев.

Прижавшись к столбу, Флорис выпрямился во весь свой рост и сверху вниз посмотрел на индейца.

— Великое Солнце правильно сказал: я чужестранец… Мы шли на север и заблудились… у нас не было никакого умысла против великого народа падуков… Мы готовы возместить ущерб, причиненный племени, если Великое Солнце позволит нам следовать дальше…

Чуть раскосые глаза индейца внимательно разглядывали Флориса и Батистину. Благодаря нежным словам Флориса, девушка обрела присущее ей мужество. Она даже попыталась улыбнуться. Несмотря на страшные ожоги, Батистина была удивительно хороша. Ее длинные волосы, ниспадавшие на полуобнаженную грудь, делали ее еще более прекрасной и обворожительной. Звонким нежным голосом она произнесла:

— Великое Солнце — справедливый и отважный вождь… Он, конечно, не захочет, чтобы из-за него рыдали невинные женщины и дети, поэтому он отпустит их на плодородные земли, где они смогут жить по справедливости, оберегая свое достоинство и свободу…

Великое Солнце посмотрел на Батистину так, словно только что ее увидел.

— Женщина с волосами цвета солнечных лучей, с острым языком и мыслью, быстрой, словно кобылица с верхних плато!

Подобное сравнение явно звучало комплиментом в устах вождя падуков. Внезапный интерес индейца к Батистине встревожил Флориса. Народ падуков в почтительном молчании окружил вождя, ожидая его решения. Отблески пламени играли на бронзовых лицах.

— Великое Солнце правильно понял: эта женщина следует за мной, как горная кобылица следует за своим жеребцом!

При этих словах индеец, явно разочарованный, повернулся к молодому человеку.

— Так значит, эта женщина принадлежит тебе, чужестранец?

Флорис выдержал взор черных глаз вождя.

— Да, Великое Солнце, эта женщина принадлежит мне…

— Лжец! Гнусный лжец!

Индейцы, стоявшие позади вождя, почтительно расступились, пропустив вперед капуцина. Монах приблизился к Флорису и Батистине. Из-под капюшона злобно сверкали серые глаза, длинные черные волосы, подобно змеям, выбивались наружу.

— Иностранка! — удивленно прошептала Батистина, увидев перед собой свою бывшую товарку. Флорис дерзко рассмеялся.

— Дражайшая Юлия, как же быстро вы добрались сюда из Батон Руж!

Бывшая придворная красавица при русском дворе, любимая фаворитка несчастной регентши Анны почти вплотную подошла к юноше. Подняв голову, она злобным взглядом впилась в лицо своего врага.

— Флорис де Вильнев-Карамей, Петербургский рыцарь, господин де Портжуа… Неужели ты считаешь, что еще на что-то способен? Ошибаешься, теперь ты в моей власти… Одно слово, сказанное мной Великому Солнцу, и ты сгоришь в огне…

Флорис ощущал пряное дыхание рокового создания. Ему казалось, что он навсегда избавился от чувства вожделения, возникавшего у него при виде этой женщины. Однако, даже облаченная в грубую рясу, Юлия Менгден источала тлетворное очарование, заставившее Флориса содрогнуться.

— Так, значит, в Батон Руж мне не удалось тебя обмануть? — спросила она, скрестив руки на груди и упиваясь своим торжеством.

Флорис вздрогнул: он уже где-то видел эти руки Разумеется, как это он раньше не додумался? Это были руки канониссы. Зная слабые места коварного создания, он решил разозлить ее.