Три раза тащил санки — три раза санки обратно укатывались. Рассмеялся царь, да и бросил это дело. Однако 1000 гульденов повелел оставить старому мастеру, а потом сказал ему, что тот, верно, хитрее самого черта будет, если такие сани сумел сделать.

Что ответил Ван Бик Ден Брик царю? «Благодарю вас, ваше величество!» А что еще в таких случаях говорят?! Конечно же, не «может, все-таки заберете?».

Тем более, что старый мастер и сам не знал, почему санки все время возвращаются.

Поэтому Ван Бик Ден Брик поблагодарил русского царя, взял деньги и отправился в свою мастерскую, раскурил трубочку и вспомнил, что сделал эти удивительные сани для одной очень странной старушки.

Несмотря на свой возраст, она была очень веселой, все время хохотала, нюхала табак, постоянно чихала, разговаривала со своим красным попугаем и… хохотала снова. На голове у старушки был жуткий беспорядок, и чепчик еле держался на волосах, когда она принималась хохотать. Зато платье — оно явно было сделано из самых дорогих тканей.

Когда старушка заказывала санки, она пошутила, что уж на них-то сможет поехать на бал хоть к самой снежной королеве — ее кузине. Напоследок она подарила мастеру свою табакерку.

И вот в назначенный срок Ван Бик Ден Брик окончил свою работу. Чудесные получились санки: с тонкими полозьями, серебряными украшениями, головой птицы и двумя фонариками.

Но шло время, а за санками никто не приходил. Более того, от старушки не было никакой записки или письма, а в доме, где она жила, сказали, что веселой фрау Марии (так назвалась старушка) никогда не видывали.

Поэтому Ван Бик Ден Брик подумал «Что за чертовщина!», подождал год-другой и решил продать санки. Да так и состарился, а санки все еще были у него в мастерской.

— Табакерка! — неожиданно воскликнул старый мастер, — как же я мог забыть! На ней может оказаться ее герб или что-то в этом роде. Старушка-то вроде была из знатных.

И Ван Бик Ден Брик принялся перерывать свою мастерскую в поисках табакерки. Через полчаса он ее нашел. Однако никакого герба на ней не было.

— Какая досада! — сказал мастер и раскрыл табакерку. Здесь тоже ничего не было — только старый табак, который от старости приобрел такой сильный запах, что Ван Бик Ден Брик стал безостановочно чихать и даже выронил табакерку.

— Ничего не скажешь, крепкий табачок! — произнес Ван Бик Ден Брик, утирая слезы с глаз и поднимая табакерку. — Где она только такой взяла!..

И тут старый мастер заметил, что на дне табакерки нарисован дом.

— Хм, какой-то очень знакомый дом… — сказал он сам себе, — где-то я его уже видел! Хм, хм… Кажется, где-то недалеко. Вот только не могу вспомнить, где. Что ж, надо поискать.

Ван Бик Ден Брик надел куртку, вышел на улицу, повязал коньки и покатил по замерзшему каналу в поисках нарисованного в табакерке дома — голландцы часто так передвигаются зимой по городу.

Несколько часов старый мастер бродил, точнее, катался по городу, однако никак не мог отыскать нужный ему дом. Наконец, когда уже начало темнеть, Ван Бик Ден Брик повернул обратно в мастерскую.

Он уже был на соседней улице, как вдруг налетел страшный ветер и весь город замело метелью. Собственной руки и то стало не видно.

Сначала мастер попытался подъехать к берегу и вылезти на дорогу, однако там, где он оказался, была высокая стена. Тогда Ван Бик Ден Брик пошел вперед, держась за стену — он знал, что скоро будет поворот, а там — и мастерская. Но он все шел и шел, а стена все не сворачивала и не сворачивала, а потом он неожиданно понял, что и стены давно уже нет, и город давно остался позади, а сам он держится за какие-то камни.

Когда снег, наконец, перестал, Ван Бик Ден Брик огляделся и увидел, что стоит в чистом поле, по которому течет река, а вокруг — ни домов, ни деревьев, ни одной живой души.

«Ну, я и заплутал! — подумал он. — Надо отсюда поскорей выбираться, пока я не замерз и меня не съели волки. Вот жаль только, я не помню, откуда я пришел. Впрочем, Голландия — страна небольшая. Если пойду вдоль реки, обязательно приду куда-нибудь».

И точно — вскоре он встретил крестьянского юношу, а тот отвел его в один дом, где добрые хозяева угостили старого мастера молоком и хлебом, и разожгли маленькую печку, чтобы он смог обогреться.

— Простите, добрый господин, что угостить вас больше нечем, — сказал хозяин. — Был я раньше богат, да купил корабль, загрузил его чаем и хотел послать в Россию. Но только в один прекрасный день поднялся внезапно на море шторм, ну, точь-точь как сегодня, и корабль мой со всем товаром пошел ко дну еще в порту. Сдается мне, рыбы в тот день пили очень крепкий чай. Хорошо, что матросы еще не погибли. Ну, а я теперь — беднее церковной мыши. Живу в старой сломанной мельнице — остальное пришлось продать за долги. Хорошо, Йост, — и хозяин показал на юношу, который привел старого мастера в этот дом, — сын крестьянина, прежде работавшего на моем поле, — приносит детям молоко и хлеб, а то мы бы ноги протянули. Скажу вам по секрету, — хозяин сбавил голос, — он влюблен в мою старшую дочь — Анну.