— Песец, — прошептала такса и медленно сползла на землю. С аналогичным вздохом по эту сторону забора сполз я.

Р. S. Объявление.

Мужчина и собака, окрашенные в зеленый цвет, ищут футбольную команду с аналогичным командным цветом, чтобы стать фанами этой команды.

Утром сонный, как манагер в хреновом сервисе, выползаю из комнаты, спускаюсь на первый этаж. Все на автомате, почти не открывая глаз.

Наступаю на что-то мягкое, в мозгах мысля ленивая — наверно, игрушка.

Тут из-под ноги кааак гаркнет:

— «Превед! Кагдила?!» (Блин, чесс слово, не вру! Гоша, мать его за ногу! Игрушка интерактивная!)

Я от Гошиного «Кагдила» взлетел ввысь аки котег наступивший на йожичка, чуть глаза не порвал, распахивая их!

«Вот ты Гоша, подлец какой, оказываеццо!» — подумал я. Гоша, читая, видимо, мои мысли, произнес пративным голосом:

— Потрогай меня за правую лапу!

Матернувшись, я пнул его в эту самую «правую лапу», за которую этот плюшевый ахтунг просил помацать. Пролетая над столом, Гоша попросил:

— А теперь потрогай меня за левую лапу!

Черт, а потом за что он попросит потрогать!!!

Захотелось спросить всех:

— КТО ПРИВЕЛ В ДОМ АХТУНГА?!!! Но все спали, а Гоша голосом неудовлетворенного ковбоя попросил:

— А давай поиграем?

Мне стало страшно. Это что получается? Трогай за лапку, трогай за ножку, а потом «Давай поиграем»? С ужасом представив его в качестве объекты для «поиграем», я пнул Гошу в направлении комнаты.

Оттуда раздалось легкое шуршание приземлившегося Гоши и его голос:

— Хорошооо!

Из комнаты вылетела напуганная такса и, не переставая оглядываться назад, немедленно обоссалась.

Через полчаса выходя из ванной, я услышал из комнаты:

— Хррррр.

Это засыпал Гоша.

В субботу приехал к дитю в больницу, вкусности привез, игрушек всяких логических и не очень. А у них там палата на пять человек, все девчонки от девяти до двенадцати лет, в общем, компания еще та. Трещат языками как пулеметы, ржут, во всякие игрушки электронные играют. Но, поскольку с кровати вставать нельзя, самое зачетное развлечение — это когда приходит к кому-нибудь родитель, берет каталку и катает ребенка на ней по коридору. Коридор длинный со всякими ответвлениями и небольшими поворотами, ну точно трасса Монте-Карло. Дите лежит на животе, а родитель в меру своих лошадиных сил толкает каталку и все довольны.

В этот раз лошадиной силой был я.

Переложив ребенка на каталку, отметил завистливые взгляды подруг по палате и выехал в коридор.

— Ну, куда поедем? — спрашиваю у Сашки.

— Прямо. И побыстрее, — подперев голову, ответствовало дите.

Поплевав на руки и ухватившись за отполированные годами ручки каталки, я покатился вдоль остекленной стены соседних палат, откуда, уже привыкшие к развлечениям нашей палаты, взирали остальные больные.

Через пять минут я освоил технику прохождения поворотов, разворотов и торможения.

— Газзззууу! — в азарте кричала Сашка, когда я с грохотом проходил очередной поворот. — Еще быстрее!!!

— Да куда уж быстрее, — пропыхтел я, еле успевая переставлять ноги, не поспевающие за набравшей скорость тяжелой каталкой, у которой инерция оказалось как у спущенного с Эльбруса катка.

— Здоровооо!!! — верещало дите, искоса поглядывая на мелькающие за стеклом лица подруг.

— Все, — уронив на пол литр пота, подумал я. — Еще один забег, и в стойло!

— Ага… Щааааз…

Видно, информация о том, что тут проходят соревнования «веселая каталка», каким-то образом дошла до медсестры. То ли интуиция у ней так развита, то ли шепнул кто, то ли грохот несмазанных сочленений этого верстака на колесах донесся до ее кабинета, уже не важно.

А важно то, что, чувствуя себя хозяйкой этого детского дурдома, она, не глядя по сторонам, вылетела из какого-то прилегающего ответвления, как незваный и потому нежеланный сперматозоид в матку, и, заломив рога, намеревалась устремиться на шум.

Намеревалась…

Видно, определение расстояния до несущейся перпендикулярно ее появлению каталки не являлось ее сильной стороной, как и не являлось сильной стороной определение направления полета скрежещущего механизма, который до боли напоминал полет пепелаца из небезызвестного фильма.

Вынырнув перед рассекающим просторы больницы пепелацем, она даже «Ку» не успела сказать. Пролетающий на околокосмической скорости верстак врезался ей под зад и, влекомый чудовищной инерцией, покатился дальше, почти не потеряв в скорости.