И я засуетился…

Опустив глаза, я напряженно вспоминал, на какую педаль надо давить, чтоб переключиться.

— У-у-ааааа!!! — заорал за спиной Толян.

Ну еще бы ему не орать. Он-то смотрел вперед и все видел. А впереди приближалась толпа то ли уток, то ли кур.

Наконец-то я вспомнил, куда надо нажимать. И нажал. Свист ветра в ушах показал, что мы существенно прибавили в скорости. И вопль Толя-на сзади, кстати, тоже это показал. Что он орал, я не слышал. Мне было не до этого. Потому что, подняв глаза от педали, я узрел грядущую засаду в лице стада домашней живности на дороге и бабки с клюкой на обочине. Бабка как-то уж очень воинственно вертела палку в руке, и на лице читалось, что ежели, не дай бох, мы задавим хоть одну курятину, то она посшибает нас как кегли. Метнувшись вправо, я понял, что словлю на колесо бабку. Метнувшись влево, я словил птахофф.

Ага, блин, тут вариантов не было. Либо бабку, либо птицу. С решимостью смертника я направил аппарат в центр курей.

Бабка на обочине, как чемпион по бейсболу, встала наизготовку.

Но птицы оказались не дуры. Видать, им было не впервой, потому что при нашем приближении они образовали коридор, в который мы благополучно и залетели.

Сзади нехорошо лыбилась бабка.

Дальше дорога шла под уклон. И я включил третью скорость. И без того неровная деревенская дорога стала конкретно неровной. Мотороллер швыряло от обочины к обочине. За нами непроглядным облаком клубилась пыль. За мной благим матом орал Толян.

— Толя, ты чЁ? — икая на неровностях дороги, спросил я его.

Обернувшись, я понял причину его воплей.

Толя лежал в кузове на животе как морская звезда. Руками и ногами он уперся в борта кузова. На каждой кочке его подкидывало выше низеньких бортиков, за которые он успевал уцепиться руками. Затем он опять плюхался на брюхо и раскорячивался в кузове. Процесс шел непрерывно.

Я и сам уже себе отбил весь филей, но, как остановиться, не знал. В процессе обучения эта мелочь была как-то упущена, а мой учитель в данный момент просто не имел возможности объяснить мне местонахождение заветной педальки.

Но все закончилось гут. Когда дорога пошла в горку, аппарат стал замедляться и в конце концов заглох.

Из кузова на меня, как живая отбивная, смотрел Толян.

Хорошо все-таки придумали в супермаркетах. Загрузил едою всякою разнообразной тележку, да так с тележкой и покатил к машине. Хорошо, сумки руки не оттягивают, опять же пальцы для разных дел свободны. Красота, короче. Но вот только напрягает один момент. Выходишь ты из магазина, глядь, а твоя машина тележками, как забором, окружена. Только на крыше их нет, а так по всему периметру окружают. И вместо того, чтобы, скажем, на ветру побыстрее разгрузить свою телегу и, стуча зубами и всем остальным, залезть в теплое нутро машины, тебе приходится растаскивать баррикады из магазинных тележек, заботливо оставленных предыдущими покупателями.

Сначала ты стараешься их запарковать так, чтобы не мешались остальным. Потом, уже замерзнув окончательно, раскидываешь их по стоянке, как пьяная горилла бананы по джунглям.

Как лучики солнца раскатываются от тебя эти корзины на колесиках, а ты, похлопывая себя ушами по коленкам, матерясь и с грохотом втягивая чо-то там страшно гремящее в носу, трамбуешь пакеты и пакетики в багажник.

— Твою мать! — мелко трясясь и припадая к носовому платку, заорал я, залезая в машину. На улице природа, накурившаяся не на шутку, давила морозом и ветром.

Немного утихомирив в носу непокорный поток соплей, я начал отъезжать назад. Сзади какой-то синеносый мужик с упорством ледокола взрезал морозный воздух своей тележкой. Я тормознул, пропуская отчаянно матерившегося товарища. Ему было с чего материться. Его машина оказалась плотно заставлена тележками. С ревом и криком мужик принялся метать их по стоянке в разные стороны.

Понаблюдав через заднее стекло на подавление восстания тележек против человека, я не спеша тронулся домой.

Мужик продолжал свирепствовать и, не рассчитав в пылу битвы силы, толкнул пустую тележку в мою сторону. Она в свою очередь толкнула нагруженную телегу мужика. Ну а она легонько ткнула меня в бампер.

— Ну ешак! — хотел я выйти, но, посмотрев на перекошенную в безумной вакханалии рожу мужика, решил не обострять отношения. И поехал.

Смотрю, этот хрен горбатый бросил на фиг свое занятие и бежит за мной.

Я поддал газку. Мужик тоже прибавил. Я еще сильнее нажал на газ. Мужику стало жарко. Забыв, как пять минут назад он мерз как челюскинец на льдине, этот в явном неадеквате товарищ расстегнул дубленку и прибавил скорость.

Че этому идиоту надо от меня? Вроде никаких предпосылок не было — вертелось в голове. Нога инстинктивно придавила газу. Мужик бежал за мной так, что лошади удивленно оборачивались.

В прогретом салоне машины я в глубине души сочувствовал сумасшедшему бегуну, но останавливаться не собирался. Шесть лет психбольницы явно читались на его лице, когда он мне что-то орал и махал рукой.

Зрелище бегущего сзади идиота мне надоело, и я нажал на газ. Расстояние между мной и неадекватным гражданином начало увеличиваться, и я решил, отъехав подальше, остановиться и издалека спросить, что ему надо. Отъехал. Остановился. В метрах ста ко мне из последних сил бежал товарищ в дубленке.