– Риана, что случилось?

Я с трудом поднялась.

– Ты вся бледная. Может, отдохнешь? Нельзя же вот так, без продыху.

– Спасибо, но все прошло, - ответила я, приступая к следующему блоку упражнений.

И не надо на меня так странно смотреть. Мне четко дали понять - хочешь крылья, не сиди без дела. Что толку в них, если управлять не смогу? А как же мне уже их хочется, кто бы знал...

Последняя пара на этот раз была у Эжена. Он прошелся по списку и назвал имена тех, кто сегодня должен сделать доклад. О мое имя споткнулся. Золотистые глаза устремились ко мне, словно желали знать, готова ли я отвечать. Я прикрыла глаза, давая понять, что да.

– Адептка Карайя, желаете ответить?
– спросил темный маг, давая возможность, если что, передумать.

– Да, профессор Лонар.

Эжен нахмурился. Он всегда так делал, когда я обращалась к нему столь официально.

Я вышла к доске. Не заметив в моих руках даже листа со шпаргалками, он еще больше напрягся. Аудитория притихла.

– О ком будете рассказывать?
– уточнил мужчина, задумчиво вертя в руках перо.

– О фениксах, - сказала я.

– О ком?
– хриплым голосом спросил темный колдун.

– Мне было сложно остановиться на одном конкретном маге, поэтому я расскажу о фениксах, упоминая имена тех, кто ими являлся, - терпеливо пояснила я.

Перо в руках Эжена согнулось и сломалось. Что он так реагирует-то?

– А они, правда, существуют?
– раздался голос Криса.

– Да, - улыбнулась я.
– Мне можно начинать, профессор?

– Начинайте, - вздохнул темный маг, смотря на меня ну очень странно.

Решив, не озадачиваться этим, я развернулась к аудитории.

– Согласно упоминаниям рукописей Арвилапра Кросского, боги раньше часто бродили по земле. В них было много чего от смертных. Они влюблялись, страдали, радовались, умирали.

– Разве бог может умереть?
– удивился кто-то.

– Да, если он находится не в Небесных Чертогах, - ответила я.
– Так вот, они же и вершили суд над людьми. Но со временем их оставалось все меньше. А люди по отношению друг к другу стали вести себя хуже и хуже. Они из-за ничего затевали войны. Говорили, что желают мира, но шли с мечами в руках на битвы. Появилось много предательств, зависти, злобы. С этим надо было что-то делать. И тогда боги взяли искру из Вечного Огня Жизни и поселили ее в сердце обычного человека.

Я оглядела притихшую аудиторию.

– Хотя нет, обычным он не был. Да разве и возможно оставаться таким, когда сами боги преподнесли подобный дар?

Честный, справедливый, милосердный. Таким был тот, кто мог вершить суд над всеми остальными. Практически равный по власти богам, но - не бог. Он и стал первым фениксом. И олицетворением божественной власти тут, на земле.

– Царем?
– спросила Вирта с любопытством, накручивая локон на палец.

– Нет. Он просто имел право наказывать людей за их поступки. И его решения всегда были верны.

– А как же темные маги?
– снова удивился кто-то.

– Феникс - это всегда человек. Когда первый из них, имени его не сохранилось в летописях, умер, божественная искра выбрала другого.

– Вот так просто?
– теперь уже спросил Крис, поправляя очки.

– Огонь всегда выбирает достойных, - ответила я, вспоминая прочитанное.
– Если это человек, то искра богов наделяет его даром, и тот становится магом. Если же колдун, то он становится во много раз сильнее.

Повисла долгая пауза. Студенты обдумывали мой рассказ. В окна снова бился ветер, заставляя вздрагивать.

– И как же фениксы выглядели?
– спросил Арис, нервно перебирая листы бумаги.

– И кто из магов был фениксом?

– И почему о них сейчас неизвестно?

– Их нет?

Я улыбнулась.

– Не все сразу, пожалуйста. Отвечаю на первый вопрос. Выглядел феникс как человек. Но у него имелись крылья. Он мог делать их невидимыми, если желал. Они состояли из огня, - добавила я.
– Но пламя это - особое, я уже упоминала об этом. Огонь, дарованный богами и принадлежащий фениксу, мог исцелить и мог убить.

Крылья же фениксам давались для полета и внутреннего равновесия. Вынужденные вершить суд, они нуждались в том, чтобы последствий от их решений, не оставалось в душе. Иначе бы просто сходили с ума. Это тяжелая ноша для любого, - сказала, вздыхая.

Я невольно вспомнила свой полусон, полубред, когда Гженка чуть меня не убила. Кольнуло нехорошее предчувствие.

– Фениксом всегда мог стать только мужчина.

– Почему?
– послышался новый вопрос.

– Женщина бы не выдержала этой силы. Не потому что слабее, - пояснила я, отгоняя магический огонек, решивший сесть на плечо, - а потому что за ее спиной всегда остаются те, кто ей дорог. И прежде всего, дети.