Именно поэтому, явившись на встречу с Гримой, отважный энчечекист занял стратегически верную позицию относительно опасного для его рассудка словосочетания - спиной к окну. Так-то оно вернее будет, да и не время сейчас для душевного самоистязания. Заказав для своего визави полную кружку пенного напитка сомнительного происхождения, эльф в знак личного расположения присовокупил чекушку водки.

–  Плохо выглядишь, начальничег, - вежливо посочувствовал информатор, тренированным движением смешивая привычный коктейль.
– Может, и себе возьмешь кружечку?

–  Спасибо, - сдержанно отказался Эрин.

–  Я понимаю… служба…, - вздохнул Грима, и печально покачав головой, добавил: - Не бережешь ты себя, начальничег, совсем не бережешь.

–  Не твоя забота, - довольно невежливо пробурчал эльф.
– У меня к тебе будет маленькая просьба.

–  И сразу к делу… экий ты торопыга… дай хоть пару глотков сделать, - простонал его томимый жаждой собеседник и припал губами к краю кружки.

Глаза его закатились, покрытый редкими волосинками кадык заходил ходуном…

Оперативное прозвище Грима господин Ароматский получил путем прямой ассоциации с именем знаменитого, почти легендарного двойного агента Гнилоуста. Ибо запах, исходящий от его уст при разговоре, отличался редкостным зловонием.

"Ну, а чего ты хотел?
– спросил сам себя Эрин.
– Паршивое место, безрадостное время, омерзительный собеседник. Все один к одному"

–  Допил? Или еще хочешь?
– равнодушно полюбопытствовал следователь, глядя, как информатор выцеживает последние капли чудодейственного напитка.

–  Не-а! Сначала дело, а потом можно и повторить. Говори теперь, какая баба тебе вдруг понадобилась?
– заявил Грима.

Профессиональная этика, как выяснилось, имелась даже у стукачей.

–  Мэйна-Индульгенция.

–  Фь-ють! Фигасе, ушастег!
– от внезапного волнения Грима перешел на албанский.
– Отсыпь, а? Ты ж вроде не курил никогда?

От страха перед всемогущей Индульгенцией стукач совершенно протрезвел.

–  Тоже мне нашел террориста-смертника!
– шепотом вскричал он.

–  Погоди, не дергайся! Я же не предлагаю похитить её любимый фамильный лук. Просто узнай осторожненько, где эта дамочка в последнее время любит проводить время, опять же, с кем из наших она сейчас предпочитает водиться. Ходили разговоры, что после стычки с дроу Мэйна окончательно переключилась на людей.

Господин Ароматов нервно отхлебнул водку прямо из бутылки. Его тревогу понять было легко. С одной стороны, мстительная стерва, способная испепелить предателя на месте, или, что еще страшнее, обратить оного в упыря. А, с другой стороны, не менее серьезное государственное ведомство, отличающееся редкостной злопамятностью и мстительностью. Поди без ста грамм разбери, против кого безопаснее дружить мелкому колдуну-вудуисту, только и повинному в том, что втихую торговал цыплячьими лапками.

–  А с кем ей еще водиться? С кровососами Мэйна тоже недавно разоср…ссорилась. Не поделили деляночгу конопельки, - проворчал Грима.

–  Какую еще деляночку?

–  Эрин, вы же знаете, как я вас уважаю?!
– взмолился стукач, поняв, что случайно проговорился.
– У шишек городских поинтересуйтесь, кому они за приличный откат [2] отдали участочек в одном живописном местечке. Я - человек маленький, я еще пожить хочу.

Эрин в ответ только цыкнул зубом от едва сдерживаемой злости. Ведь зарекался уже лезть в политику, хоть местную, хоть столичную.

–  Я с откатами как-нибудь сам разберусь. А ты мне про Мэйну разузнай поподробнее. Особенно, удели внимание "Трем веселым феечкам". К слову, маленькому человеку среди людей в… кое-чем ковыряться сподручнее, чем большому эльфу в том же самом, верно?

–  А что мне перепадет от товарища эльфа?
– осторожно полюбопытствовал Грима.

–  А ничего тебе не перепадет, - заявил Эрин самым проникновенным тоном, на который был только способен.
– Ни административного штрафа за уклонение от налогов, ни двух лет условно за цыплячьи лапки, ни пяти годков общего режима за практику обрядов вуду.

–  Какой ты все-таки злой эльф, начальник, - с укором молвил стукач.
– Грешно так, да с живым человеком.

Эрин только руками развел: мол, не обессудь, но времена пошли нелегкие, не до сантиментов нынче.

–  А ты на завод иди работай, вместо того, чтобы мажеством промышлять, - неласково посоветовал эльф.

Но еще одну кружку для Гримы все-таки заказал. И уходя, початую бутылку оставил на столе. Ибо не чужд был некоторым проявлениям бытовой филантропии [3] .