Надавил. Желе легко пропустило руку внутрь себя.

Вынул. Внутри моря остался рельефный отпечаток его руки. Осмотрел перчатку. Чистая. Ни единого следа.

«Вот и хорошо. Не испачкаешься», — почему-то подумалось Степану. Он с трудом встал и заковылял обратно к капсуле и походной химической лаборатории.

— Принес?

— Вот, наслаждайся, что-то вроде нашего киселя, — Степан протянул наполненный совок Альберту. — Так я пока отдохну?

— Давай.

Даже не смотря на скафандр, скрывавший не только фигуру, но и лицо человека, было отчетливо видно, как выдохся Копейко, постоянно подтаскивавший к лаборатории очередные пробы. И это было действительно так, потому что сразу после разрешения он даже не присел, а буквально повалился на землю.

Тем временем Альберт загрузил пробу, взятую из моря, в переносной исследовательский комплекс. Подождал первых предварительных данных. Когда же на мониторе побежали первые строки расшифровки, физик не сдержался от удивления.

Это уже было намного интереснее. Данный образец содержал в себе изрядную толику хоть и простейших, но органических соединений и, кроме того, имелось даже наличие какого-то количества связанной воды.

Айсберг еще раз перепроверил полученную информацию и оглянулся в сторону моря.

— И все-таки здесь может быть жизнь.

— Где? — тут же заинтересованно отозвался Копейко.

— Здесь. А что? Органика есть, вода есть, энергии от звезды хоть отбавляй, радиационный фон повышен, мутируй — не хочу.

— А-а, ты в этом смысле, — вскочивший было Степан разочарованно опустился обратно, но потом вновь встал и приблизился к лабораторной станции. — От всех этих твоих условий до возникновения жизни… Как сказал Творец в одном старом анекдоте: «Я не доживу». Кстати, а где твоя хваленая органика?

— Как где? — Альберт взглянул на дисплей компьютера, показывавшего результаты теста. — Ничего не понимаю… — теперь экран показывал наличие в образце только кремниевых соединений. — Только что было…

— Было — сплыло… — пробормотал Копейко, потом поколдовал с историей тестов в памяти персоналки. — У тебя что здесь, термоядерные реакции? Вот оно, был углерод, стал — кремний. Если я хоть что-то понимаю в этом, то мощность нашего оборудования просто невероятна.

— Кроме того, от этой энергии мы должны не просто взорваться — испариться, да еще с частью плато, — недоуменно подтвердил физик. — Похоже, не работает наша передвижная лаборатория, накрылась медным тазом.

— Скорее всего. Но к морю я бы еще разок прогулялся. Интересно, что за чертовщина там происходит?

Они вдвоем вернулись к берегу.

— Здесь брал пробу?

— Вроде да… — Степан огляделся в поисках отпечатков совка и своей руки, но вместо следов там было… — Знаешь, а становится все интереснее и интереснее… — биолог шагнул в желе, вытащил из него совок и кисть руки, одетую в перчатку от скафандра. — Думаю, что совок я бы еще мог здесь забыть, но свою конечность… Когда я уходил, здесь ничего подобного еще не было.

— Хочешь сказать, что субстанция сделала точные копии с того, что в нее попало?

— А ты не веришь своим глазам? — Копейко протянул Айсбергу перчатку. — Ведь это же моя рука! Точно с детства помню, трех у меня никогда не было. И вот такого в прошлый раз тоже не было.

Степан указал рукой в сторону, откуда только что достал свою собственную руку и совок. Опустевшие отпечатки на глазах быстро заполнялись чем-то темным. Буквально через минуту в море уже образовалась новая партия из руки и совка. Зато свежие следы от ног так и оставались незаполненными, будто бы субстанция еще только размышляла, как следует поступить с ними.

Удивительно. Необъяснимо. По поверхности моря вдруг прокатилась небольшая пологая волна, а в метрах десяти от берега появилось серое, похожее на огромную кляксу, пятно. Быстро стягиваясь к своему центру, оно становилось все темнее и темнее, пока не стало около метра в диаметре и иссиня-черным. После чего в центре образования появилось небольшое вздутие.

— Внимание исследовательской группе, — радио ожило металлическим голосом Лорри. — Срочно покинуть планету. Развернутое оборудование не брать. Повторяю…

— Ребята, тикайте, это ловушка! — тут же вклинился в сообщение истошный крик Парнишкина.

Небольшое вздутие на поверхности моря выросло в столб и, переливаясь, начало менять форму. Завораживающе. Прямо перед научными сотрудниками стоял… человек. Тоже в скафандре, абсолютная копия их самих, только черный.

— Срочно покинуть планету… — будто издалека донеслось до Альберта.

— Пойдем, — схватил он за рукав Степана.

Рука прошла сквозь материю скафандра, практически не встретив никакого сопротивления. Альберт недоуменно посмотрел на своего друга. Черный. Физик перевел глаза в сторону моря. Человеческой фигуры там уже не было.