стоило!)

Постепенно она научилась относиться к жизни как к игре: к поражению -

как к проигрышу в игре, а к удаче – как к победе.

Но больше всего она терпеть не могла наблюдать за играми других

людей. За повадками животных в зоопарке – да! А людскими – нет! Настя не

выносила женских истерик и публичных выяснений отношений между

мужчинами! Хотя ей не раз приходилось быть случайным свидетелем (может

и не случайных вовсе: ведь нам по жизни нужны хроникёры?) подобных

сцен. Она всегда остро чувствовала фальш в игре. Даже у детей, когда те

пытались выжать из себя слезу, прося не ставить им двойку за невыученный

урок или стремясь избежать наказания за какой-либо проступок.

Особенно Настя терпеть не могла игры в пресловутую женственность:

когда мужчины относятся к женщинам не как к равному партнёру, а как к

слабому существу. Но с тех пор прошли годы. Она много работала над собой,

и в результате стала другой: смелой, решительной, уважающей свои

потребности женщиной.

Вот только роль жены и матери Насте сыграть так и не довелось….

Она давно ни в кого не влюблялась, а лишь играла в любовь. Но у любой

игры должна быть цель. Ей как-то вдруг расхотелось играть – она хотела

любить!

Сильной женщина становится, когда её любят. Раньше любила она.

Значит, была слабой?

Настя искренне не понимала: как можно выходить замуж, подчас закрыв

глаза или вовсе не принимая некоторые личностные качества и не приемля

привычки своего избранника? О чём только думали её сверстницы? Они что

ж думали, что со временем эти привычки рассосутся как нарывы или

опухоли; или партнёр измениться в лучшую сторону и станет ходить по

струночке, есть из дамской ручки; и жить по их указке?

Ан, нет – не вышло! Не стерпелось! Не слюбилось!

«Любовь слепа!» – тут со стариком Шекспиром не поспоришь!

Но больше всего ей претило, когда подруги или коллеги выходили замуж

по необходимости: по залёту – прямо, как в той песне: «Замуж захотела, вот и

залетела…» – или возраст подошёл критический; родители запилили или

попался выгодный жених….

В очередной раз звучал вальс «Мендельсона» и через некоторое время

Настя превращалась в смывной бачок: с её помощью молодые жёны

избавлялись от негативных эмоций, накопленных в процессе «счастливой

супружеской жизни»! А всё потому, что выходили замуж (каждая в своё

время) по любой другой причине, кроме той, которая, по идее должна была

скрепить брачный союз: по взаимной любви и привязанности!

Наматывая сопли на кулак, они задавали один и тот же риторический

вопрос: «И что этим, мужикам, надо?!» Просили выслушать, помочь,

посоветовать…. (Настя подумывала даже, чтобы окончить курсы психологов

и открыть частный психологический кабинет, платный, естественно: сколько

можно выступать в роли бесплатного психотерапевта?!) Подруги

использовали её для "выговориться", забывая при этом спросить как её дела.

Когда же она пыталась такие отношения свести к нулю, появлялись

претензии – "зазналась".

Непонятно было только одно: почему они спрашивали совета у неё –

одинокой женщины, с не сложившейся личной жизнью? Ведь давно известно:

если ваша жизнь полна любви и радости – не слушайте несчастных одиноких

людей, когда они учат вас жить; если вы живете в богатстве и изобилии – не

слушайте бедняков, поучающих вас, сидя по уши в долгах. (Особенно

странно слушать, когда нас учат жизни наши родители: они сами жили

тяжелой, скудной жизнью, так чему они могут научить нас?!)

Ей было невдомёк, что многие подруги считали её умной,

рассудительной и разборчивой женщиной: ну, как же, она ведь ищет

настоящего мужчину и достойного мужа – не то, что мой…. Для них она

была стервой, которая никогда не пожертвует чувством собственного

достоинства ради того, чтобы сохранить отношения. Никаких таких

мыслишек с эффектом самоутешения: «Пусть плохонький, да мой» или

«Лучше с ним, чем одной» – у Насти, и правда, не возникало. Варианты «а бы