А за нами упорно полз медведь. Очень упорно и очень настойчиво, не замечая, как привлекает массу внимания и уже основательную толпу. К слову морда связал умертвие весьма качественно, так что, подойдя к площади, мы даже посидели в кофейне, попивая кофе и с самым невозмутимым видом ожидая подползающего.

А потом медведь приполз, из последних сил залез на террасу, подполз к нашему столику, отбивая всяческое желание доесть пирожные, которые морда заказал для меня, с тоской посмотрел на свою жертву и…

— Будете добивать? — весело поинтересовался господин мэр.

Вскинув руку, щелкнула пальцами — зеленоватое пламя, сорвавшись с кончиков пальцев, окутало медведя, сжигая на нем веревки и подчиняя уже моей воле. Умертвие поднялось, встав на задние лапы, галантно мне поклонилось, после чего, развернувшись, с достоинством отправилось в мою лавку.

— Куда вы его послали? — проследив за удаляющимся зверем, спросил мэр.

— Плащ мне принести, — призналась я, делая еще глоток кофе.

Дрожь от пережитого постепенно отпускала, но ладони все еще подрагивали, не говоря о перетруженных ногах. И самое неприятное — я бы не добежала. Не оседлай морда умертвие, на после не спеленай его веревкой, я бы не добежала. Не смогла. Мне физических сил не хватило бы. И сейчас, поглощая кофе маленькими глотками, я была вынуждена признать — мэр опять спас мою жизнь. Неприятное осознание. Крайне неприятное.

— О чем вы задумались? — поинтересовался морда.

К слову, пока я сидела и ждала подползающего медведя. Джонатан успел умыться, снять охотничью куртку и в белой свежей рубашке, весь совершенно не уставший и спокойный, с удовольствием поглощал свой омлет с ветчиной сидя напротив меня. Выглядел ловец крайне довольным жизнью, и случившееся никак не повлияло на его настроение.

— О жизни, — мрачно ответила я, делая еще глоток кофе, и глядя в сторону своей лавки.

Оттуда зеленоватым облаком дыма вылетел Дохрай. Обалдело огляделся, увидел меня, мгновенно успокоился и погрозил когтистой лапой. Все ясно, дома меня ожидает еще и взбучка от хранителя. Потрясающе. Следом выскочил Гардэм. Не один — за ним увязалось все войско камышовых котов, и вот все это помчалось ко мне. А потом уже из лавки вывалился медведь, несущий целый ворох моих плащей!

С тихим полным отчаяния стоном, спрятала лицо в ладонях и поняла, что хочу куда-нибудь далеко-далеко, очень далеко. Примерно так обратно в лес и чтобы морда меня обнял и…

Руки похолодели, я вздрогнула, и, растопырив пальцы, с ужасом посмотрела на мэра. Мэр заинтересованно смотрел на меня, своими породистыми насыщенного карего цвета глазами. И под этим взглядом, мое сердце забилось гораздо быстрее, а дыхание и вовсе перехватило.

— Госпожа Герминштейн, с вами все хорошо? — в голосе морды промелькнула неподдельная тревога.

А я смотрела на его… рот, четко очерченные губы, на породистый нос, брови, скулы, внушительный широкий подбородок с ямочкой посередине, снова в глаза… Сердце все ускоряло биение, и дело было вовсе не в том, что я совсем недавно бежала из последних сил… И не в том, что морда сегодня меня спас!

Дело было в другом!

В том, чего быть совершенно не могло!

Абсолютно, никак и никоим образом быть не могло! Потому что морда он просто смертный! Он только смертный, он…

— Вы на меня странно смотрите, госпожа Герминштейн, — очень тихо и как-то крайне холодно произнес ловец.

— Как смотрю?! — продолжала глядеть на него между растопыренных пальцев, унавшим голосом спросила я.

Морда отложил нож и вилку, взял салфетку, промокнул губы… и от этого жеста я на миг переспала дышать, затем так же холодно продолжил:

— Вы смотрите на меня так, словно собираетесь обвинить в использовании приворотного зелья.

Морда посмотрел прямо в мои глаза.

Приворотное зелье…

А это мысль! Убрав руки от лица, потянулась к кофе и….

И тут медведь разом вывалил на меня весь ворох моих же плащей.

Груда далеко не легкой ткани меня не порадовала. Щелкнув пальцами, отправила прочь и плащи и медведя, и они бодрой вереницей направились к лавке, а вот я, утерев лицо после разлившегося на меня кофе, повернулась к морде и прямо спросила:

— Господин мэр, так значит, вы не отрицаете факт использования зелья?

Морда сжал челюсти и вперил в меня очень тяжелый, злой взгляд.

— Молчание знак согласия, — резюмировала черная ведьма.

И подозвала официантку, чтобы та налила еще кофе.

Вместо ответа господин Вегард, подался ко мне, и, игнорируя резко сократившееся личное пространство требующей пиетета и уважения черной ведьмы, произнес:

— Боюсь, что увлекшись теорией приворотного заговора в отношении вашей персоны, госпожа ведьма, вы недальновидно отослали все плащи, не озаботившись сохранением одного.