— Посмотрим, но только чур не мухлевать.

— Я хоть и не благородного происхождения, но честь у меня своя есть, — обиделся Гастон, — да мне и самому интересно, что получится.

С этими словами он удалился на кухню, оставив друзей вдвоем во дворе. Собрав бритвенные принадлежности, они отнесли их наверх, а затем вышли пройтись. У ворот их перехватила молоденькая служаночка. Поклонившись, она что–то быстро затараторила, обращаясь к Борису.

— Слушай Костя, — слегка ошалев обратился Борис к другу, — я на такой скорости еще не могу. Ни бельмеса не понял. Чего она хочет?

— Ты произвел на нее неизгладимое впечатление, — засмеялся Константин, — она предлагает свои услуги, если тебе вдруг что–то понадобится.

Борис взглянул на девушку. Та слегка потупилась, но тут же игриво стрельнула глазками, глубоко вздохнула и еще раз поклонилась, так что взгляд Бориса невольно скользнул в проем ее расчётливо расшнурованного корсажа.

— Ага, как–же, — усмехнулся Гальперин, — содержимое несессера на нее произвело впечатление. Не она первая, в монастыре один тип тоже на него намыливался пока по носу не получил.

— Ты смотри — это у нас сейчас одна из главных ценностей. За одно только зеркальце можно пару дюжин таких девиц купить.

— Да знаю я, — Борис ласково потрепал девушку за ушко, а затем, развернув ее в сторону таверны, шлепком по обтянутой юбками заднице придал ускорение в направлении к кухне, — я еще от спермотоксикоза не умираю. И «гусарский насморк» подхватить мне пока не хочется.

— Ты что думаешь у нее триппер? На вид здоровая деваха.

— Не знаю, но опасаюсь. Моются они здесь явно нечасто, да и девка по поведению явно не невинная.

— Это да, хотя кто знает — молоденькая такая. На вид не больше пятнадцати лет.

— Наверное меньше, но они в эти времена рано начинали. Поговорка еще такая была в дореволюционной России: «В нумерах служить — подол заворотить». У Куприна кажется я вычитал или может у Достоевского — не помню. Ладно, пошли. Нам еще пару дел сделать надо до полудня.

— Каких дел? — удивился Константин.

— Нам на этот, как его, рансор древко надо приспособить. Я вначале думал на посох его посадить, но померил — тонковат посох будет. Надо хотя бы на палец потолще палку найти, и подлиннее тоже. А еще я хочу часы на время местное поставить.

— А где же ты время возьмешь? Тут даже в монастыре часов нет.

— Ты книгу Жуль Верна «Таинственный остров» помнишь? Вот я по методу Сайруса Смита и сделаю. Сегодня погода безоблачная — должно получиться.

Они вышли на дорогу и пошли в сторону, противоположную городку. Где–то через километр дорога стала взбираться на холм и пейзаж вокруг поменялся. Густую траву и кустарники вдоль дороги сменил редкий соснячок. Среди невысоких и каких–то хилых сосенок иногда встречались, возвышающиеся над ними, зонтики кипарисов.

— Борька, ну куда ты поперся, — Константин обвел рукой окрестности, — тут же одни хвойные деревья. Кто же из сосны древко делает?

— Да вижу я, — отмахнулся Гальперин, — ладно, древко чуть позже найдем. Я хочу успеть на вершину холма пока солнце до зенита не дошло. Чтобы время засечь мне и посоха хватит.

Дорога свернула налево, в обход холма, а друзья, сойдя с нее на какую–то узкую тропинку, полезли напрямую в гору. Минут через двадцать они выбрались на свободную от растительности вершину холма и оказались на песчаной прогалине метров сорок в диаметре.

— Самое то, — Борис воткнул свой посох в песок и, подобрав какой–то сучок, отметил черточкой положение тени, — вовремя успели. Я думаю, минут сорок осталось, не больше, — он вытащил из кармана маленькую рулетку.

— Тю, у тебя и рулетка есть, — удивился Константин, закуривая сигарету, — а синхрофазотрон ты в кармане не носишь, по случаю.

— А что мне с ним делать? Синхрофазотрон мне как–то без надобности. А рулетка мне часто нужна бывает. Она маленькая — на пять метров всего, много места не требует. Заказчики наши, особенно если это маленькая клиника, всегда норовят место сэкономить и оборудование в какой–то закуток запихать. Ты ему говоришь — не влезет, а он не верит, пока рулеткой проем не померяешь и в нос ему не ткнешь. Вот и сейчас пригодилась.

Он измерил длину тени и накарябал цифры прямо на песке. Затем, каждую минуту по часам он отмечал положение поворачивающейся тени и измерял ее длину. Наконец тень чуть–чуть удлинилась.

— Стоп, полдень, — Борис отжал шпенек на своем хронометре и выставил время 12:01. Затем аналогично выставил день и месяц.

Костя проделал то же самое на своей электронной Сейке.

— Последняя сигарета осталась, — сказал он, затаптывая окурок в песок, — а потом хоть в Америку за табаком плыви.