Козлов был вынужден жаловаться заместителю начальника Генштаба РККА генерал-лейтенанту А.М. Василевскому. В одной из телеграмм он писал:

«По распоряжению тов. Мехлиса все оперативные планы, директивы и иные распоряжения войскам фронта проверяются и санкционируются им. Следует ли в данном случае представлять на утверждение народному комиссару оперативные планы, свои предложения о предстоящей деятельности войск или все указания по всем вопросам жизни и деятельности войск получать от него непосредственно на месте?

Увлекшись кадровой перетасовкой и чехардой, он попросил Сталина сменить командующего Козлова, добился снятия НШ фронта генерал-майора Толбухина и командующих армий. Клеветал на командиров среднего звена.

Свидетелем тяжелой моральной обстановки, созданной в Крыму во многом усилиями представителя Ставки ВГК, стал в апреле 1942 г. нарком ВМФ адмирал Кузнецов. В книге мемуаров «Накануне» он писал:

«И вот мы в штабе фронта. Там царила неразбериха. Командующий Крымским фронтом Д.Т. Козлов уже находился «в кармане» у Мехлиса, который вмешивался буквально во все оперативные дела. Начальник штаба П.П. Вечный не знал, чьи приказы выполнять — командующего или Мехлиса.

С.М. Буденный (главком Северо-Кавказского направления. — Прим. авт.) тоже ничего не смог сделать. Мехлис не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что получает указания прямо от Ставки…

Когда положение в Керчи стало катастрофическим, Мехлис пытался свалить ответственность за случившееся на командира Керченской базы А.С. Фролова. Он позвонил мне и потребовал, чтобы я отдал Фролова под суд, иначе расстреляет его своим приказом. — Этого вы не посмеете сделать, — ответил я».

Ставка ВГК и сам Сталин ответили резко на провалы в Крыму. В беседе с А.М. Василевским И.В. Сталин заметил: «Все эти люди должны бы пойти под военный трибунал… Но с этим успеется. Записывайте: снять армейского комиссара 1-го ранга тов. Мехлиса с постов заместителя народного комиссара обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии и снизить его в звании до корпусного комиссара…»

Расстрел мог настигнуть Мехлиса, но он упредил Сталина в его возможном жестком, а может, и жестоком решении. Через Поскребышева Лев Захарович добился аудиенции с вождем. Как только бывший начальник Главного политического управления РККА появился на пороге сталинского кабинета, он тут же рухнул на колени и буквально пополз к стоявшему в дальнем углу Хозяину Кремля.

Хватая его за мягкие кавказские сапоги — типа ичиги, молил о прощении, а Сталин, брезгливо морщась, судорожно пытался высвободить ноги из объятий Мехлиса. В таком положении с «кандалами» на ногах в виде рук комиссара Красной Армии вождь мог и завалиться.

— Встань, не позорься, — закричал Сталин, переходя на «ты».

— Простите, простите, — завывал Мехлис.

— Вы свободны, — решительным тоном заявил хозяин кабинета, давая понять, что гость должен покинуть помещение.

Умер Мехлис 13 февраля, за три недели до кончины Сталина. Ему «успели» оказать почести — прах захоронили в Кремлевской стене. Уйди из жизни он после смерти Сталина, оценка его государственной деятельности была бы совсем иной.

Феномен Р. Зорге

Зорге Рихард (1895–1944 гг.) — сотрудник советский военной разведки, работавший в Японии в период Второй мировой войны под псевдонимом «Рамзай».

Зорге родился 4 октября 1895 г. в семье немецкого инженера Густава Зорге и Нины Степановны Кобелевой — русской.

Участие в Первой мировой войне привело его к пониманию хищности империализма. Во время лечения после ранения в госпитале он сблизился с левыми социалистами. Беседы с ними повлияли на его духовный перелом. Потом он скажет, что мировая война оказала на него глубочайшее влияние, и под влиянием ее результатов он стал коммунистом. Он был знаком с лидером немецких коммунистов Эрнстом Тельманом.

В 1924 г. прибыл в Москву для работы в аппарате Коминтерна, вступил в ВКП(б) и получил гражданство СССР. В столице он женился на Е.А. Максимовой. В 1929 г. перешел на работу в Разведывательное управление (РУ) Генштаба РККА. Работал под руководством таких зубров внешней разведки и контрразведки, какими были Я.К. Берзиньш и С.П. Урицкий. Через год уехал в длительную загранкомандировку в Китай.

По заданию руководства военной разведки в 1933 г. он направляется в Японию в качестве корреспондента немецких газет «Берзен курьер» и «Франкфуртер цайтунг». Надо отметить, что перед этим он посетил США. Там он как немецкий корреспондент сумел получить от японского посольства рекомендательное письмо в МИД Японии.

В Стране восходящего солнца он уже работает не как агент, а руководит резидентурой военной разведки СССР.

В мае 1938 г. из-за лихачества Зорге разбился на мотоцикле, и только чудо спасло от раскрытия всю резидентуру. Заслуга в этом радиста-шифровальщика Макса Клаузена, который прибыл на место аварии до приезда полиции и забрал у него секретные бумаги и доллары, а также вместе с коллегой изъял из дома Рихарда компрометирующие материалы до того, как сотрудники немецкого посольства опечатали его бумаги.