Но Саша, на которого было рассчитано это домашнее выступление, никак на него не отреагировал. Он вместе с Василием и Артемом под присмотром Надмита Банзарагша затачивал выданные им бывшим монахом пхурбы - трехлезвийные тибетские кинжалы. Надмит утверждал, что лучшего ножа не придумано с того времени, когда горы Тибета были дном океана, и потому ребята сейчас тщательно старались довести сходящиеся под углом лезвия до бритвенной остроты.

– Вот, а всякие елки дурацкие пусть буржуи наряжают!
– заявила Светлана.
– А то опять начнется, как у дяди Паши : хороводы, стишки всякие дурацкие. Конфету с елки не достанешь...

– Почему?
– спросил Белов, не отвлекаясь от ножа.

– А Кирка в детстве конфету с ветки потащила, - Василий, старательно водя оселком по лезвию, усмехнулся.
– И чуть всю елку не опрокинула. Свечки попадали - чуть пожар не случился. Вот с тех пор они конфеты на нижние ветки не вешают, а Светка не дотягивается...

– Все равно, - надулась Светлана.
– Буржуйские обычаи...

И она принялась снова декламировать стихи к концерту. Но тут Саша поднял голову, пошевелил губами и вдруг продолжил это стихотворение:

Что за Новый год без елки?

В нем без елки - мало толка!

Только полный идиот

Отвергает Новый год!

Вирши получились кривоватыми, да и особенными художественными достоинствами они не отличались, но Василий и Артем заржали. Просто по привычке: Сашка-Немец особенных глупостей не присоветует, а интересного и веселого из его идей может выйти преизрядно. Светлана задумалась: не стоит ли ей обидеться, но потом решила, что Саша смеется не над ней, а над автором стихов. Ну и пожалуйста, пусть смеется! Она тоже с удовольствием посмеется над этим идиотом, который не любит новогоднюю елку.

Вера Степановна, вязавшая 'шапочку для Светланочки, а то эти архаровцы опять девочку на катание потащат, а ей, бедняжке, и надеть нечего', вдруг отложила спицы и клубок и сказала:

– Может и нам елку устроить? Я бы орехи покрасила, и цветов из бумаги навертела... Пирог испечем, пряников...

Идея с пирогом понравилась всем, кроме равнодушного к сладостям Надмита, который, впрочем, одобрил идею праздника. Как и всякий восточный человек бывший монах очень любил красочные зрелища, а потому тут же предложил устроить фейерверк.

– Я, конечно, не смогу запустить настоящего 'Великого Дракона', - сообщил Надмит задумчиво.
– Но сделать 'Розу' или 'Дождь в бамбуковой роще' смогу.

– Гирлянду электрическую сделать несложно, - заметил Белов.
– Игрушки... Ну, сами сделаем... Дождь из фольги...

– Снег - из ваты, - подсказал Василий.
– Серпантин... Нарежем серпантин.

– Конфетти можно легко набить, - вскинулся Артем.
– Трубку стальную по краям заточить, лист в несколько раз сложить и молотком выбить...

– Только лист краской покрасить не забудь, - хмыкнул Сашка.
– Хотя бы с одной стороны.

– А еще можно тех куколок, что дядя Максим Горький подарил, на ниточку и на елку повесить, - вмешалась Светлана.
– Я их сейчас принесу...

Она сорвалась с места, и умчалась. А когда вернулась, то Александр удержался от смеха лишь ценой неимоверных усилий. Оказывается, Горький подарил детям Сталина нэцке . Удивительно подходящее украшение для новогодней елки...

– Еще надо флажков из бумаги сделать, - сказал он.
– Нанижем на нитку - будет гирлянда... Кого-нибудь надо Дедом Морозом нарядить и Снегурочкой...

– Точно!
– воскликнул Василий.
– Пойдет, и будет у нас елка - всем на зависть!

– Вот полюбуйтесь, товарищи - раздался глуховатый голос Сталина.
– Мы тут строим новый мир, ломаем прежние порядки и создаем новые, а наши дети - наше будущее, что вытворяют? Возрождают религиозные праздники?

Рядом с Иосифом Виссарионовичем стояли Димитров, Буденный, Ворошилов и еще какой-то незнакомый товарищ, за спиной которых маячили Власик и Галет.

Все замерли, но Белов, приглядевшись, заметил: глаза Вождя смеялись.

– И вовсе не религиозный праздник, а нормальный Новый год. Земля сделала еще один полный оборот вокруг Солнца, вот и решили отметить.

– А елка?
– прищурился Сталин.

– На Новый год еще Петр Первый повелел дома еловыми ветками украшать.

– А святочный дед?

– Кто?
– остолбенел Сашка.
– Я, дайде, про Деда Мороза говорил, так он - никакой не святочный...

– А какой?
– резко перебил его Сталин.
– Какой?

Белов напрягся, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее под описание Деда Мороза, но ничего кроме песенки из веселого мультика 'Дед Мороз и лето' на ум не приходило.