– Простите? – удивленно переспросила Хима.

– Всему свое время, девушки, – загадочно улыбнулся учитель. – А нынешний наш урок посвятим истории возникновения Яг. Пожалуй, начнем с моей любимой легенды.

В те далекие времена, когда по земле гуляли Создатели, жила-была прекрасная юная богиня с малахитовыми глазами и длинной русой косою – Йогиня. Всем она была хороша – стройна, красива, добра и мила. А уж какая модница! Одни её золотые сапожки чего стоили.

И было у Йогини предназначение – она собирала осиротевших деток и спасала от гибели. В каждом многолюдном граде или поселении Богиню-Покровительницу узнавали по нарядным сапожкам, украшенным узорами. Она словно лучилась добротой и любовью. И люди сами показывали ей, где живут дети-сироты.

По-разному в народе называли Богиню: кто – Йогой-Златой-Ногой, а кто и совсем попросту – Йогиней-Матушкой; но любой произносил ее имя с нежностью. Детей-сирот Йогиня доставляла в свой предгорный Скит, который находился в самой чаще леса, у подножия Забытых гор. Там Йогиня-Матушка проводила детей через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам, даруя новую жизнь.

– Если она была такой хорошей, почему же ею пугают детей? Вернее, нами… – пробурчала Любава, привлекая к себе внимание учителя.

– Возможно, ошибочное толкование сути обряда. В Забытых горах в одной из пещер имелось специальное углубление, разделенное выступом на две равных части. Жрецы называли это место Пещь Ра. Из углубления, словно из печи, выдвигался каменный помост, называемый Лапата. Йогиня укладывала на него спящих детей в белых одеждах и задвигала внутрь. Затем закладывала печь сухим хворостом и поджигала. Непосвященным могло показаться, что внутри сгорало все живое, однако упомянутый ранее выступ надежно отсекал детей от огня.

– Жуть! – выдохнула я, глядя на Полоза Гадовича круглыми глазами. – Пожалуй, обычным людям такой обряд действительно казался… не совсем добрым.

– Смертные, что с них взять? – пожал плечами мужчина, а я нахмурилась.

Дальше нам поведали еще несколько историй возникновения Яг, которые, впрочем, я и так знала по детским сказкам. Рассказывал мужчина интересно, с удовольствием отвечая на наши вопросы и поясняя неясные моменты. И уже почти в самом конце занятия решил познакомиться. Так как Любава сидела на первой парте, ближе всего к учителю, с неё и начали.

– Любава – личная ученица Иллэн Вороновны, – отрапортовала рыженькая.

– Хима – личная ученица Ари Вреднюковны.

– Ульяна – личная ученица Анирак Хомяковны.

– Златоцвета – личная ученица Янат Бубуковны.

– Яника… Пока ничейная.

– Весьма интерес-с-сно… – протянул учитель, а потом показал мне язык. Раздвоенный! – Человечек?

– Она уже не человек, – напряженно произнесла Любава, вставая со своего места.

Девочки повторили её движение, поднимаясь на ноги и недобро поглядывая на преподавателя. А я так и сидела на стуле, не понимая, что происходит.

– Не человек… Но и не одна из нас. И мне весьма интересно, кто же эта девочка с бирюзовыми глазами.

– Надеюсь, вы в состоянии обуздать интерес и… взять себя в руки?

– Уважаемая Любава Змеевна, я триста три года работаю преподавателем. И поверьте, до сего момента в моей компетентности не сомневался никто. Надеюсь, вы не станете исключением.

– Я тоже на это надеюсь, – фыркнула рыжая и кивнула Верее.

Соседка не медля помогла мне подняться и, кивнув учителю, поспешила на выход. Оказывается, наш урок уже закончился.

Только оказавшись на знакомой тропинке около портала, я рискнула поинтересоваться, а что это сейчас было.

– Понимаешь, Яника, у нагов весьма специфические вкусы…

– Гастрономические или…

– Вот это самое «или». Они весьма падки на простых человеческих девушек.

– Верея, мне с трудом верится, что «простые человеческие девушки» настолько же падки на нагов.

– Поверь на слово, их это не сильно заботит. Они обладают весьма специфическим даром пудрить мозги. И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в его постели.

– Даже боюсь спросить, каким именно органом он в этой самой постели орудует.

– Вот чтобы и дальше оставаться в неведении, от нас на занятиях ни ногой. Будешь под ручку ходить, если понадобится. Договорились?

Я равнодушно пожала плечами, чувствуя очередную волну слабости. Что же мне так плохо, а? Может, все-таки отпроситься и пойти в общежитие? Знаю, что плохо пропускать занятия, но все же…

Огласив свои пожелания, я наткнулась на стену непонимания и даже осуждения. Девчонки категорически отказались отпускать, а чуть позже, уже после основных занятий, отправили к мастеру-артефактору.