– Попали мы по глупости некоторых по самое не хочу, – ворчал мыш. – И думать надо не о том, как… – ткнул хвостиком в сторону Авроры, не сводя черных бусинок с лица парня, который немедленно устыдился своих не вовремя выплеснутых чувств. – А о том, чтобы выбраться отсюда без потерь.

– И как можно скорее!! – напомнил Григорий. – Мы все-таки организаторы турнира…

Вепрь согласно кивнул, а затем вернулся к мрачному созерцанию устроившейся по разным концам стола парочки. Аврора смущенно отводила глаза, а Альф хмурился. Все-таки в том, что тебя отчитывает мыш, приятного мало.

– У Могилки не спрашиваю, так как знаю ответ, – продолжил экзекуцию Вепрь. – А ты уже бывал в гостях у Ее Величества?

– Не приходилось, – нехотя признался Ботинки. – Но наслышан, в общем и целом…

Мыш почесал лапкой за ушком и передразнил:

– Наслышан он… Переплетение живого зеркала отличается неустойчивой структурой. И если бы ты ворон не считал, а сразу разбил вход, то многих проблем можно было бы избежать. Не думаю, что мы тут загостимся… Ее Величество женщина понимающая, правда на публику любит играть… Ладно! Всем молчать. А ты, Ботинки, вообще дыши через раз…

После этого рысью обежал комнату по кругу, ткнувшись носом в каждый из углов, затем сел напротив шкафа с треснутым зеркалом, жестом велел молчать всем присутствующим и обратился к своему отражению с предложением:

– Любезный, нельзя ли мне заглянуть в источник?

Любезный повел себя совсем не так, как нормальное зеркальное отражение. Он задумчиво почесал лапкой брюшко, лениво махнул хвостиком, а потом зевнул.

– Понимаю, что прошу о многом, – продолжил Вепрь. – Но у пана Ясневского с Их Величеством договор. Тем более, я же не просто так прошу, а за выкуп.

Отражение шевельнуло ушами.

– Один день? – зеркальный мыш презрительно дернул розовым носиком, встал на задние лапки и демонстративно поднял вверх передние.

– Восемь!? – громко возмутился Вепрь. – Вы офигели там!! Что за тариф?! Нас тут четыре человека! В смысле, человека только два, но сущности четыре…

К тому моменту, когда они кончили торговаться, сговорившись на субботу, до Ботинки дошло, что они обсуждают количество дней, которые пленники живого зеркала должны будут провести в гостях у королевы Алисы. О да, об этой удивительной женщине баек ходило великое множество, но все они сводились к одному: единовластная и венценосная изволят грустить и тосковать. А потому до субботы «гости» будут вынуждены играть спектакль, чтобы развеять скуку прекрасной дамы.

Страшно, конечно, но что делать?

– Значит, нам нужен источник на десять минут и… записка, – подвел итоги переговоров Вепрь. Отражение немедленно скорчило забавную мордочку, мол, насчет записки мы не договаривались, на что маленький серый договорщик рационально заметил:

– Ну, так и говорящего кабачка у вас в гостях пока не было… Григорий, скажи?

– Да я вообще единственный в своем роде!!! У-ни-каль-ный!! – гордо и по слогам произнес счастливый обитатель подоконника.

И на записку было дано добро.

Вот тут-то Аврора и допустила главную ошибку. Сразу после знакомства с источником, когда пришло время писать записку. Потому что источником был не ключ с родниковой водой и не источник знаний, а зеркало. Все то же треснутое посередине зеркало, в котором отражалось все, что угодно, только не то, что надо.

Сначала оно показывало все ту же комнату, в которой они сейчас находились, но только вместо самих себя видели Вельзевула Аззариэлевича и Юлу, которые с заинтересованным видом читали записку. После чего Юла собрала какие-то вещи, и ректор вытолкал ее вон.

– Ага, вход разбил… Хороший мальчик… – автоматически прокомментировал действия главы Школы Добра Вепрь, даже не заметив, как вытянулись лица у Могилы и Ботинки, когда они услышали такое странное обращение в адрес директора.

А затем картинка дернулась, переместив их из своей комнаты в кабинет АДа.

– В настоящее мы, Юла, смотрели. В самое что ни на есть настоящее, только немного сместившееся из-за проклятия, которое какая-то темная душа возле вашей с Авророй комнаты разложила, – с мрачным видом сообщил ректор Ясневский и глаза отвел в сторону.

– Врет! – в один голос объявили Вепрь и Ботинки, а Аврора удивилась такому единодушию. Лично она признаков вранья на начальственном лице не заметила.

– Нет, вы перепутали, – растерянным голосом заговорила Юла. – Там же сиренью пахло. И по всей логике, это только упырь мог быть… Ох, ты ж, разорви меня дракон! Аврорка же где-то там сейчас с Ботинками, а вдруг он ее…

Аврора почувствовала, как запылали уши, и скосила глаза на помянутого Юлой парня. Тот сидел с независимым видом, но подрагивающие губы выдавали его истинное настроение.