Иногда они играли в игру, в которой Пиппи была Букком, пытавшимся ворваться в грот, чтобы украсть жемчужины. Тогда Томми подтягивал наверх веревку, и Пиппи приходилось карабкаться по скалистым уступам как можно искуснее. Все дети кричали: «Букк идет, Букк идет!» — когда она всовывала голову в грот. И тогда им всем по очереди разрешалось тыкать ее пальцами в живот, так что она спиной падала в море. А там, внизу, плескалась так, что одни ее ноги торчали из воды. Дети же хохотали, надрывая животики, и чуть не вываливались из грота.

Когда им надоедал грот, они могли находиться в своем бамбуковом жилище. Взрослые помогали детям строить дом, но большую его часть, ясное дело, построила сама Пиппи. Дом был абсолютно квадратный, сложенный из тонких бамбуковых стволов, а по полу и по крыше можно было ползать и карабкаться как угодно. Совсем рядом с домом стояла высокая кокосовая пальма. Пиппи вырубила в пальме ступеньки, так что можно было взбираться на самую верхушку. Оттуда открывался чудесный вид. Между двумя другими пальмами Пиппи повесила качели из луба гибискуса. Это было просто замечательно. Если сильно-пресильно раскачаться и на самой большой скорости броситься вниз с качелей, то приводнишься в море. Пиппи раскачивалась так высоко и залетала так далеко в воду, что сама говорила:

— В один прекрасный день я, верно, плюхнусь вниз в Австралии, и не очень весело придется тому, кому я упаду на голову.

Дети ходили также на прогулки в джунгли. Там подымалась высокая гора и с горного склона сбегал водопад. Пиппи вбила себе в голову, что ей необходимо прокатиться по водопаду в бочонке, что она и сделала. Она притащила с собой один из бочонков с «Попрыгуньи» и влезла в него. Момо и Томми накрыли бочонок крышкой и столкнули его в водопад. Он помчался со страшной скоростью, а под конец разбился. Все дети видели, как Пиппи исчезает в водных потоках, и не надеялись увидеть ее когда-нибудь снова. Но она внезапно вынырнула из водопада, выбралась на сушу и сказала:

— Такие вот бочки для воды развивают мировую скорость!

Да, так проходили дни, один за другим. Но вскоре предстоял период дождей, когда капитан Длинныйчулок, по своему обыкновению, запирался в королевской хижине и размышлял о смысле жизни. И он боялся, что Пиппи станет неуютно на острове Куррекурредут. Томми и Анника начали все чаще и чаще задавать себе вопрос: как там дома, как там мама и папа? Им очень хотелось попасть домой к рождественскому вечеру. Поэтому они не слишком, как и следовало ожидать, огорчились, когда Пиппи однажды утром сказала:

— Как вы посмотрите на то, чтобы снова вернуться на Виллу Вверхтормашками?

Для Момо, и Моаны, и других куррекурредутских детей настал, ясное дело, самый горестный день, когда они увидели, как Пиппи, и Томми, и Анника поднимаются на борт «Попрыгуньи», чтобы отплыть домой. Но Пиппи обещала, что они часто-часто будут возвращаться на остров. Куррекурредутские дети сплели венки из белых цветов и повесили их, прощаясь, на шею Пиппи, и Томми, и Аннике. А прощальная песня маленьких куррекурредутов так жалобно летела вслед за ускользающим вдаль кораблем!

Капитан Длинныйчулок также стоял на берегу. Он был вынужден остаться и править островом. Вместо него Фридольф взялся доставить детей домой. Капитан Длинныйчулок задумчиво сморкался в большой носовой платок, которым пользовался, когда нюхал табак, и махал рукой на прощанье. Пиппи, и Томми, и Анника плакали так, что слезы брызгали у них из глаз, и махали, и махали руками капитану Длинныйчулок и маленьким чернокожим ребятишкам, пока те не скрылись из виду.

Во время обратного путешествия дул чудесный попутный ветер.

— Давайте-ка лучше одевайтесь заранее потеплее, пока мы еще не доплыли до Северного моря, — сказала Пиппи.

— Вот еще! — воскликнули Томми и Анника.

Вскоре выяснилось, что «Попрыгунья», несмотря на великолепный попутный ветер, не сможет попасть домой к Рождеству. Услыхав это, Томми и Анника страшно огорчились. Подумать только — ни рождественской елки, ни рождественских подарков!

— Пожалуй, мы с таким же успехом могли бы остаться на острове, — с досадой сказал Томми.

Анника подумала о маме и папе и решила, что все равно, в любом случае, следует вернуться домой. Но в одном Томми и Анника были едины: жалко, что они останутся без рождественского праздника.

Темным вечером в начале января Пиппи, и Томми, и Анника увидели, что навстречу им снова светят огни их маленького городка. Они были дома.

— Ничего себе вышла прогулочка в Тихий океан! — сказала Пиппи, спускаясь со своей лошадью по сходням.

Никто не встретил их на берегу, потому что никто не знал, когда они вернутся домой. Пиппи посадила на лошадь Томми, и Аннику, и господина Нильссона, и они поехали вместе с ней верхом к Вилле Вверхтормашками. Лошади пришлось основательно потрудиться, потому что улицы и дороги были занесены снегом. Томми и Анника неотрывно смотрели вперед сквозь снежную пургу. Скоро они будут дома, у мамы с папой. И внезапно они почувствовали, что соскучились по родителям.