Некоторые лица казались озадаченными, зато другие уже взрывались в приступе здорового смеха.

Санитар, все еще мелко дрожа, смущенно вымолвил:

— Боже, простите, мистер…

А старший вмешался:

— Да, но нам сообщили, что с вами случился сердечный приступ!

Кампанья, выражение лица которого содержало подлинную заботу, положил руку на плечо Хорригана.

— С тобой все в порядке, Фрэнк?

— Ага… Какой-то шутник меня просто подставил.

Несколько человек рассмеялись, остальные присоединились к ним, и даже Камнанья улыбнулся.

— Да, кстати, кто же у нас такой остроумный? — осведомился Хорриган, застегивая рубашку. — И, вообще, может ли пожилой гражданин вздремнуть минутку в свой заслуженный перерыв?

Во всеобщем хохоте обоим медикам ничего не оставалось, как только еще раз промямлить свои извинения и исчезнуть. Хорриган крикнул им в спину:

— Эй, ребята, может, задержитесь на минутку.

Юный санитар остановился: «Да?»

— Вот! — Фрэнк указал на грохочущих агентов. — Может, придется подлечить одно другое огнестрельное ранение…

Медик постарше улыбнулся и, помахав ручкой, подтолкнул молодого напарника к выходу. Между тем смех нс утихал, а совсем наоборот. Люди, собравшиеся вокруг комнатушки, потягивали кофе и колу, наслаждались моментом, а более всего тем, что сегодняшний президентский выезд остался позади.

Кампанья расположил свое массивное тело на соседнем стуле:

— Неплохо тебя поддели, вроде твоих собственных шуточек.

Мэтт Уайлдер пододвинул свой стул поближе.

— Ага, как та штука с шляпой.

— Шляпой? — переспросила Лилли. Она присела на ручку кресла Мэтта, положив ногу на ногу. Даже под просторным брючным костюмом ее ноги смотрелись что надо.

Мэтт потряс головой, соглашаясь:

— Когда-то мы вместе работали в полевом офисе в Сент Луисе, к нам назначили нового инспектора… настоящее ничтожество. Ни капли чувства юмора. И лишь одно умение подпортить всем настроение.

— Джериан, — заметил Хорриган.

— Ага, тот еще засранец, Арт Джериан. Всегда таскал эту фуевую, простите мой французский, Лилли, Шляпу.

— Все в порядке, Мэтт, — ответила она с хитрой улыбкой, — Немножко французского просто необходимо после того, что мы сегодня делали. — Давай, давай дальше: этот сопляк всегда таскал фуевую шляпу…

Мэтт продолжил:

— Короче, Фрэнк пошел и купил шляпу — почти такую же, как у этого парня…

— Нет, — прервал его развеселившийся Кампанья. — Фрэнк купил четыре шляпы, каждая, как у инспектора, но другого размера. А затем он пустил их в дело: все вместе.

— Не въезжаю, — заявила Лилли.

Мэтт поднял палец.

— Смотри, Фрэнк стал уверять дубину босса, что из-за ужасной влажности в Сент-Луисе, голова то сужается, то расширяется.

Кампанья радостно продолжал:

— И вот, когда была жара, Фрэнк менял шляпу босса на меньшую, а когда холодно, на большую.

Остальные агенты, крутившиеся поблизости, теперь расхохотались. И даже Хорриган смеялся от души, совсем как маленький ребенок.

— Не забудь, — выговорил Хорриган. — через три месяца идиот попросил перевода.

Все уже не просто смеялись, а ревели.

— Последний раз мы видели его, — Мэтт вытирал' слезы, бегущие по его щекам, — когда он уезжал из офиса в аэропорт… и маленькая шляпа подпрыгивала' на его толстой башке.

— Он был похож на беззубую обезьяну! — добавил Кампанья.

И опять все хохотали вместе с Хорриганом.

— Ох, — сказал Хорриган, — как же я ненавидел этого ублюдка.

— Хорошо, хорошо, — опомнился Кампанья, наконец, осознав, кто здесь босс. Он встал и, обрывая смех, скомандовал. — Все за работу. За работу…

Он вышел, вслед за ним потянулись и остальные.

Хорриган остался в своем кресле. И прекрасная Лилли была рядом, наливая себе чашку кофе. Он смотрел на нее с восхищением, поражаясь тому, как ее фигура даже в этой совершенно мужской одежде умудряется сохранить все женское очарование.

— Так все же кто меня подставил? — спросил он.

— Может быть, никто не подставлял, — она стояла перед ним, потягивая кофе.

Она смотрела на него, возможно, и не столь внимательно, но именно так, как хотелось ему сейчас.