– Еще большая причина ценить своих доверенных товарищей. Я спас эту женщину из Турая!

– Ты когда-нибудь прекратишь хвастать этим?
– Макри отпивает из бутылки.

– Во всем виноват оракул.

– Оракул?

– Мы прокляты с тех пор, как посетили это место. Ненавижу оракулов. Вечно никуда не годятся. Какое-то невнятное мумбо-юмбо. Никогда не дождешься от оракула стоящих изречений, например, "Завтра тебе купят флягу эля и пирог с бараниной". Вот такое пророчество было бы достойным.

– Интересно, насколько же крепко оракулы держат в своих тисках людское воображение, - говорит Макри.

– Люди глупы. Оракулы - чепуха.

Макри пожимает плечами.

– Я знаю. Хотя некоторые предсказания Верховной жрицы до странного точны. Ибелла погибла от яда сразу же, как ее предостерегли об опасности одной лишь отравы.

– Одно-единственное пророчество. Любому может повезти. Я же по-прежнему считаю, что ее слова, посвященные Ханаме, смехотворны. "Многая смерть". Ханама - убийца, не требуется нечеловеческого прозрения, чтобы дойти до этих слов.

– А Верховная жрица осведомлена, что она убийца?

– Не исключено. Я бы не удивился, если б ее последовательницы шептали ей на ушко подсказки о посетителях. Шарлатаны, вот они кто. А Гурду - "Многая жизнь", - я делаю паузу.
– Теперь же, говоря об этом, вспоминаю, как Гурд сказал мне, что Танроуз хочет ребенка. Пожалуй, это можно отнести ко "многой жизни".

Макри удивлена.

– Может, Верховная жрица знала, о чем говорит.

Не позволяю сбить себя с толку. Я же в курсе, что Макри верит в оракулов не больше моего.

– Почему Гурд рассказывал тебе, что Танроуз хочет ребенка?

– Так как ему известно, что я - один из немногих здравомыслящих людей, оставшихся на Западе, и он нуждался в совете.

– И что же ты ему насоветовал?

– Главным образом то, что не желаю обсуждать детей.

– Из него бы вышел хороший отец, - говорит Макри.

– Вышел бы. Но он беспокоится, сумеет ли прожить достаточно, чтобы увидеть своего ребенка. Здравое беспокойство. Если эта кампания так и продолжит катиться в тартарары, никто из нас долго не протянет.

Мы все еще медленно катим по низким холмам, приближаясь к границе Симнии и Ниожа. Мы можем встретиться с ниожской армией уже в любое время. Гадаю, какие же рапорты легат Апирои и генерал-епископ Ритари им отсылают.

– Я выяснил кое-что странное о Тирини Заклинательнице Змей, - говорю я Макри, понижая голос, чтобы не подслушала Анумарида.
– Она происходит не из знатной семьи, как заявляет. Не думаю, что она вообще вышла из знати Турая. Ее отец служил смотрителем за сточными трубами. Если он тот, кого я знал, его происхождение не выше моего - а оно весьма низкое по турайским понятиям.

– С чего бы Тирини лгать об этом?

– Ты же прожила в Турае достаточно долго, чтобы осознавать положение дел. Сословный строй сильно разделяет общество. Знать захапала себе все плюшки и не любит делиться привилегиями.

Макри, как иностранка-гладиатор с оркской кровью, в Турае обладала статусом ниже некуда, поэтому понимает, о чем речь. И даже при этом ее озадачивает Тирини.

– Разве чародеям обязательно происходить родом из аристократии?

– Большинство волшебников - сыновья и дочери знатных семей. Не из высшей аристократии, но уважаемых. Есть несколько худого рода, но в Гильдии волшебников они далеко не ушли. Лучших постов им не досталось. Полагаю, Тирини не желала разглашать свое прошлое, в особенности потому, что помешалась на желании быть самой эффектной женщиной Турая. Могу понять. Но я в недоумении.

– Почему?

– Никогда бы не подумал, что скрывать свое прошлое от других волшебников так уж легко. Во всяком случае, на начальном этапе. Когда она впервые пришла в Колледж чародеев, не могла же она обладать такой силой. Тамошние профессора обязаны распознавать любую попытку обмана. При собеседовании они, в том числе, делают упор на исследовании прошлого студентов.

Макри вынимает мешочек из кармана из-под кольчужной рубашки.

– Лисутарида отдала его мне.

– Выходит, она прекратила его курить?

– Сильно урезала дозу. Весьма сильно. Ну, курит она меньше привычного.
– Макри скручивает палочку фазиса и запаливает. Затягивается, затем передает мне. Несколько минут мы мирно курим вместе.

– Что плохого работать смотрителем за сточными трубами?
– спрашивает Макри.

– Извини?

– Ты сказал, что Тирини стыдилась своего отца - смотрителя за сточными трубами. Не вижу причин, чего бы вдруг стыдиться работы в канализации. Тебе не доводилось иметь с ней дело при расследованиях?