— Не правда, ты его не мучил, — возразил Фаул.

— Как посмотреть. Я переменил его представление о мире. Заставил убедиться в необходимости очень жестоких мер и не только.

— Но это сделало его сильнее. Рано или поздно жизнь все равно разрушила бы его идеальное представление о чести и долге.

— Может и нет. Он отправился ко мне, готовясь красиво умереть, исполнив свой долг.

На этой фразе оба вампира немного помолчали, пока Фаул осторожно не спросил:

— А ты не скучаешь по царству?

— Нет. Я занимался этим слишком долго, и я никогда не желал становиться царем. Так вышло.

— Тогда почему не ушел раньше?

Ответом на это стало лишь неопределенное пожатие плеч, и Фаул понял, что другого ответа не последует. Да и там понятно, что к чему. И все-таки он решился на еще один вопрос:

— А ты не жалеешь, что сейчас здесь?

— Нет. Я не умею сожалеть о своих решениях. Почти никогда.

Это «почти никогда» говорило о многом, и опять возвращало к главной проблеме Деймоса. Нет, их главной проблеме.

Пока Фаул думал об этом, Деймос усмехнулся:

— По-моему, ты засыпаешь.

— Ничуть. До рассвета еще далеко.

— Угу. Уже полчаса как.

— Правда?

— Можешь открыть окно и посмотреть.

— Нет, спасибо.

— Тогда спи.

— А ты разве не устал?

— Нет. Я привык спать два-три часа. Так что лучше сам спи.

— Угу, — Фаул устроился поудобнее, явно собираясь последовать совету, но вдруг спросил: — Я тебе не мешаю?

— Не говори ерунды.

Фаул был склонен еще подискутировать на эту тему, но солнце уже вступило в свои права, и вампир ощущал, как его свет давит даже сквозь плотно закрытые ставни, и сон пришел не спросясь.

Вампиры вовсе не спят неподвижно, как мертвые в гробу. Во всяком случае, не все время. Глубокий сон, похожий на смерть, длится недолго. Так что само собой получилось, что Фаул не просто уснул, уткнувшись в плечо Деймоса, но и обвил его руками, тем самым словно не давая уйти. Подобное поведение вызвало у мужчины невольную улыбку и непрошенное воспоминание, впрочем, быстро потухшее.

Пробуждение не отличалось ничем особенным. Фаулу даже не потребовалось спрашивать, чтобы убедиться, что все нормально. Он просто это чувствовал. Создавшаяся между ними кровная связь медленно, но верно начала заявлять о себе.

Им также повезло с окружением. Никто не задавал неудобных вопросов. Все просто делали вид, что ничего особенного не произошло.

А еще через пару дней началось «лечение». Первый раз провели на закате. В это время Фаул испытывал прилив сил, да и голод был вовсе не лишним.

В этот раз Деймос даже бровью не повел по поводу необходимости тесного физического контакта. И все-таки Фаул решил уточнить:

— Тебя это, правда, не раздражает?

— С чего бы? Ты красив и приятен мне, так что не имею ничего против.

От этих простых слов Фаул едва не задохнулся и готов был прибегнуть к «тесному контакту» совсем иного рода, вот только, спохватившись, убедил себя в недостойности подобной импульсивности. Во всяком случае, в данный момент.

Ничего удивительного, что поцелуй в этот раз вышел куда проникновеннее. Находясь на душевном подъеме, Фаул без труда нащупал то, что ему было необходимо, и от чего он так жаждал избавить Деймоса.

И снова вампира поразил объем тьмы и мрачных дум, которые Деймос носил в себе. А ведь внешне можно было и не заметить. В первый момент даже непонятно, как лучше подступиться, но Фаул все-таки не в первый раз прибегал к способностям своего клана.

Продержавшись минут мять, Фаул понял, что больше принять не сможет. Пришлось отстраниться. По сравнению с тем, что осталось гнетущего в Деймосе, он забрал лишь малую толику. Так что не стоило и спрашивать, чувствует ли мужчина хоть какое-то облегчение.

Тяжело вздохнув, Фаул скатился с Деймоса, порадовавшись, что они проделали все это на кровати. Пусть он и Мора, но такой род пищи все-таки труден для усвоения.

Фаул полежал так некоторое время, пока Деймос не заметил:

— Хм. У тебя глаза светятся.

— Сильно?

— Как две свечки. И еще, кажется, радужка во весь глаз.

— Так бывает, когда мы прибегаем к вампирским способностями.

— Ко всем?

— Нет, иначе были бы слишком заметны среди людей. К самым сильным, — вот так лежать и говорить с партнером оказалось очень приятно, тем более чувство тяжести постепенно проходило.

— У меня тоже так бывает?

— А ты не замечал?

— Я редко смотрюсь в зеркало, особенно в такие моменты.

— И никто не говорил?