— Да.

— Может, нужно еще время, чтобы все обдумать и взвесить?

— Нет, я решил.

— Хорошо. Тогда следует подготовиться к ритуалу. Через четыре дня я свяжу вашу кровь.

— Почему именно через четыре дня?

— Такие вещи лучше проводить в полнолуние. Полная луна благоволит нашим силам.

— Понятно.

Сам Деймос никогда не задумывался о столь тонких материях, а просто действовал, выкладываясь до конца.

Честно говоря, Деймос смутно представлял, что собой должна представлять подготовка к обряду, поэтому просто проводил дни в своих покоях. Нет, не раздумывая о предстоящем. Не имел такой привычки. Решение принято и точка.

Вот только остальным, кажется, был чужд подобный подход. И дня не прошло, как заявился Димьен. Деймос не ожидал увидеть телохранителя королевы, да и радости по этому поводу не испытывал, но все-таки впустил.

— Как ты? — осторожно спросил Димьен, словно пришел навестить тяжело больного.

— А как я? Так же, как и всегда, — пожал плечами мужчина.

— Я пришел извиниться.

— За что? — сам Деймос уже и думать забыл об их последнем происшествии.

— Я не должен был тебя подначивать, втягивать в этот поединок.

— Ах, вот ты о чем. Я давно уже не ребенок, Димьен, и сам несу ответственность за свои поступки.

— Но я тебя, фактически, вынудил.

— Это неважно. Я ни в чем тебя не виню.

— И все равно, прости меня. Я повел себя очень неразумно.

— Прощаю, — Деймос по-прежнему был уверен, что Димьен тут не причем, но если ему так легче… объяснять, и, тем более, доказывать свою точку зрения мужчина не собирался.

Кажется, телохранитель получил, что хотел, но уходить не спешил. Наконец, словно решившись на что-то, он похлопал Деймоса по плечу, проговорив:

— Я надеюсь, у тебя все получится.

— Хм…

Вот тут Димьен уже не стал дожидаться ответа, а быстро вышел за дверь, будто опасался чего-то, или собственного порыва.

Деймос лишь покачал головой, надеясь, что Руфус и Раши не заявятся следом. Эта шкодливая парочка временами больше походила на неразумных детей, чем на взрослых вампиров. Для Деймоса, детство которого кончилось раньше, чем он успел это осознать, подобное поведение было странным.

Он даже однажды спросил Менестрес о близнецах, все ли у них хорошо с головой. Та рассмеялась и объяснила, что, похоже, эти двое, наконец, обрели беззаботность и наслаждаются ею вовсю.

Подобного Деймос не понимал, но и спорить не стал. Не его подданные — и слава всем богам.

И все-таки на Димьене визиты не кончились. К полуночи пришел Фаул. Необычно серьезный и собранный. И снова тот же вопрос:

— Как ты?

Мужчина хмуро посмотрел на гостя, готовый заподозрить уже что-то нехорошее, и Фаул сразу почувствовал, что сказал не то и поспешил исправиться:

— Менестрес сказала мне, что ты согласился принять мое предложение.

— Да. Прости, мне нужно было сказать тебе лично.

— Ничего страшного. Главное, ты уверен?

— Я не меняю принятых решений. Не стоит беспокоиться, что я сбегу.

— Меня вовсе не это беспокоит. У тебя есть какие-нибудь вопросы ко мне?

— Пока нет. Вы оба все очень… доходчиво объяснили. Между нами создадутся узы крови, и на какое-то время нам необходимо жить вместе.

— В общих чертах верно. Но хочу предупредить: не стоит ждать немедленного улучшения. Потребуется время, чтобы произошли сдвиги.

— Понимаю. Ты не можешь поглотить сразу все. Слишком много даже для тебя.

— Ты почувствовал тогда?

— Что тебе тяжело? Да.

— И только это?

— Нет. Еще тебя напугало то, что ты увидел.

Как говорится, не задавай неудобный вопрос — не получишь неудобный ответ. Фаул едва сдержался, чтобы не покраснеть. Вместо этого он упрямо заявил:

— Минутная слабость. Я хочу тебе помочь.

— Что ж, может, что-то и выйдет, — уклончиво согласился Деймос. — Со временем.

— Со временем — непременно. Только, прошу, не отталкивай меня.

— Постараюсь. Но обещать не могу. У меня еще не было подобного… опыта.

— Главное — не замалчивать проблему, чтобы не усложнять мне… лечение. Если что-то тебе не нравится, пусть даже какая-то из моих черт или поступков — говори.