Шрифт:
В 70-е годы было распространено хобби — собирание значков. Прикалывались значки на бархатные бардовые полотнища, которые назывались «вымпелами».
В коллекциях обязательно был олимпийский мишка — серебряный или золотой. Мне они очень нравились, я их трогала пальцем, — казалось, что они мягкие. Часто присутствовал переливающийся квадратный значок с ребристой поверхностью, — обычно с изображенным каким-то мультипликационным героем — помню львенка и черепаху. Значки, сделанные из зеркального стекла, с напыленным цветным рисунком: некая местность — музей-усадьба или Ленин.
Белые пластмассовые клоуны и попугаи с криво нанесенными красками, эти значки, отчего-то назывались «брошами» в нашем Универмаге.
Счетные палочки — аккуратно лежащие в коробочке, пластмассовые, разноцветные. Набор первоклассника — с деревянными кружками для счета. Набор для черчения, уже в старших классах — деревянная коробка с торчащей из нее специальной линейкой. «Касса» для первоклассника, с кармашками, куда вставлялись и буквы, и «копеечки». Прописи, совершенные буквы в начале строки, руки все в чернилах.
В школе коллекционировали с каким-то фанатизмом, кто что: календарики, открытки, обертки от мыла, некоторые — марки. Мальчики специализировались на фантиках от жвачек, на вкладышах — одно слово-то, какое! До сих пор оно для меня звучит повелительно — волшебно. До сих пор мне жаль выкидывать эти хрусткие бумажки. Мальчики играли в «фантики», ударяя ладонью по фантику, таким образом, чтобы он перевернулся — тогда ты его выиграл.
Разговор
Я: Алхимик, дай мне, что-нибудь от носовых кровотечений.
Алхимик: Да, да. Знаете, коллега, я, пожалуй, предложу Вам Tincturae lagotalis…
Майкл (передразнивая меня): Алхимик, дай мне что-нибудь от жизни!
Алхимик: М-м-м-да-с… Я приготовлю тебе напиток «Последний час». С настоем цикуты.
Позже была придумана этикетка для напитка «Последний час»: Черный силуэт пьющего человека, в стиле арт-деко. А с другой стороны бутылки нарисован скелет, который становится видимым, когда ты выпиваешь все.
Как-то, будучи в гостях, я обнаружила в хозяйском холодильнике медицинскую желчь в аптекарских бутылках. Незаметно подошедший сзади Майкл, воскликнул: «Достоевский открывает холодильник, а там — Желчь!»
Алхимик ходил взад-вперед по комнате и приговаривал: «Ах, как хочется водки!» Тут на улице взвыли собаки: «Ававауууу!»
«Ававауууу! Как хочется водки!» — подхватил Алхимик.
Женькин рассказ
«Подождите, я вам расскажу. Еду я с утра на эскалаторе, на станции Таганской.
Раннее утро, люди понурые, хмурые стоят на эскалаторе. Полная тишина. Тут вдруг крик из репродукторов: „Купите! Купите! Денди — Денди! Мы все любим Денди! Денди — играют все!“ И после этого — снова тишина и мерный, однообразный шум эскалаторов».
Страдальческое выражение лиц у тех, кто наблюдает за рубкой мяса.
Рассказ детского доктора о том, что Пятачок очень ревновал Винни — Пуха, когда узнал, что тот целую неделю пролежал со свинкой. (Анекдот из телевизора).
«За избавление от мук!» — тост Алхимика.
Раньше в булочных хлеб лежал на наклонных деревянных лотках, и его можно было трогать специальными вилками, выбирая помягче.
Маленькие батоны за 7 копеек, плоские, с множественными вдавлениями сметанники, тихие, скромные, черноголовые булочки с изюмом за 9 копеек, круглые булочки по три, затянутые в целлофан…
Снился мне сон: будто знакомлюсь я с каким-то молодым человеком, и даю ему свой домашний телефон, причем вспомнила номер совершенно точно. Проснувшись, я в замешательстве подумала, а вдруг этот мальчик мне позвонит…
В «застойные» времена в программе «Время» иногда выступали полномочные послы разных африканских стран в день заключения дипломатических отношений с СССР. Обычно это был черный негр с неприветливой физиономией, одетый в шитую золотом одежду и круглую шапочку, который что-то бубнил по бумажке. В конце он обычно невнятно говорил: «Благодарю за внимание».
Разговор
Я: Понимаешь, эту мазь надо класть на веки…